Неподалеку от магазина они расстались. Митря, насвистывая, зашагал дальше, а Леня перебежал дорогу и затерялся в базарной толпе.
Митря вошел в магазин.
После солнечной улицы здесь было сумрачно. За прилавком стоял сам Ян Савельевич.
— Что тебе, мальчик? — спросил он.
— Купить чего-нибудь, — сказал Митря.
— А что тебе нужно?
— Чо?
Митря и сам не знал, что ему нужно в галантерейной лавке, и потому тянул время, задавая бессмысленные вопросы.
— Ножички почем?
— Этот — семьдесят копеек. Этот, с двумя лезвиями — девяносто.
Ян Савельевич положил перед Митрей два поблескивающих ребрами перочинных ножичка. Митря принялся разглядывать ножички. Смотрел их долго.
— Ну, выбрал?
Разглядывая ножички, Митря понял, что никакого дядьки в шахматной кепке в магазине и нет.
— Больно маленькие. Чего резать? — сказал Митря.
— Большие дороже. Сколько у тебя денег?
— Сколько? — Митря уклонялся от прямого ответа, но Ян Савельевич, наверно, уже сам догадался.
— Может, гребешок? — спросил он. — Вот этот семь копеек. Эта расчесочка — одиннадцать.
Гребешок Митре тоже был совершенно не нужен. Волосы ему чесала мать, да и то только перед праздниками.
— Ну так что же? Хочешь, возьми шнурки. Всего три копейки.
Если бы владелец галантерейного магазина взглянул на Митрины ноги, он бы легко понял, что и шнурков Митре не требуется. Все-таки что-то надо было купить. Просто так уйти было нельзя. Митря чуть было уже не согласился на шнурки, но в это время в соседней комнате затрещал телефон. Ян Савельевич кинулся к аппарату и закрутил ручку.
— У телефона! А-а… жду, Казимир Антонович! — Хозяин магазина обернулся в сторону Митри, но не стал затворять двери, в лишь слегка понизил голос.
— Да, да. Непременно нужно кончать. Дело не терпит. — Ян Савельевич помолчал. Прислушался, что ему говорили в телефон.
— Значит, вы собираетесь уезжать? Получили телеграмму?.. Хотите захватить с собой? Ну что же, если договоримся… Да, транспортировка требует осторожности.
Сожич повторял все, что говорил по телефону его знакомый. Такая была у него привычка. На Митрю он не обращал никакого внимания. А Митря тем временем весь превратился в слух и жадно ловил каждое слово. Сомнений не было. Конечно, Сожич говорил с тем самым… Ну и повезло ж!
Митря выскочил из магазина и, не глядя по сторонам, кинулся напрямик через улицу. Навстречу ему уже спешил Леонид.
— Сейчас выйдет! — Митря схватил товарища за руку и потащил его назад к рынку. — Сей минут выкатится. Все я слышал. Через телефон сговорился с тем встретиться… Ждите, говорит, меня. Вмиг приеду… Очень, говорит, трудно эту штуку вывезти, чтобы никто не заметил… Я, говорит, согласен, только дешево не отдам…
— Это про картину? — Леня не верил такой удаче.
— А то про что же? Конечно, про нее. У меня ухи знаешь какие? В лавке больше никого не было. Тот-то хочет сейчас же увезти…
— Вот еще! Не дадим! — Леня был готов к действиям. — Где же они встретятся?!
— Откуда мне знать… Мигом, говорит, прилечу, на извозчике… Во, гляди, уже!
Из магазина «Оборот» вышел Ян Савельевич. Он поднял большой железный крюк и вдел его в петлю. Потом повесил тяжелый замок, подергал, не откроется ли, и заспешил наискосок к углу, где у гостиницы «Центральные номера» скучали извозчики.
Ладная вороная лошадь, в черной тонкой дуге, взяла с места так, что Ян Савельевич едва удержался. Но накренившаяся пролетка тут же выровнялась и покатила, удаляясь от центра.
И сейчас же вслед за нею бросились двое мальчишек.
В этот же час Адриан выполнял часть плана, выпавшую на его долю. Он должен был появиться в доме Сожичей и высмотреть, не висит ли где-нибудь «Старик со свечой»?
Попасть в дом владельца галантерейного магазина для Адриана не составляло труда. Он бывал там и прежде. Правда, не во всех комнатах: не был, например, в кабинете Яна Савельевича, а там-то, скорее всего, и могла находиться загадочная картина.
Мешало делу то, что Ромчик вчера рассердился и теперь, если не уехал в деревню, сидит, наверно, дома и, конечно, дуется. Следовало явиться и сделать вид, что пришел мириться. Еще нужно было убедить Ромку, что от него ничего не скрывали. Просто ничего не успели сказать.