-Сюда!
Распахнулась дверь и адъютант пропустил иссиня-бледного замдежурного.
-Ну? –рявкнул комендант.
-Прапорщик Жантысов. Разрешите доложить, товарищ генерал-майор, на КПП два происшествия: Зона придвинулась вплотную к внутренней стене и скрылся майор Махдиев.
-Что? Как это - «скрылся»? Куда?!
-Майор прибыл на КПП и сказал, что получил лично от вас приказ пронаблюдать за изменениями, которые произойдут в Зоне.
-Была такая команда, подтверждаю. Дальше.
-Майор прошёл в хранилище и надел панцирный сьютелун из металлосиликета. Потом по его распоряжению отперли оружейную комнату, где он вооружился автоматической винтовкой МХ-300. После чего, опять же по его указанию мы открыли шлюзовую камеру. Потом произошло то, чего мы никак не ожидали. Как только майор встал там с оружием, произошёл какой-то подземный толчок и блестящая поверхность купола поступила к самому входу. Мы хотели тут же закрыть дверь и крикнули майору, чтобы он отступил с порога внутрь шлюза. Вместо этого он прыгнул вперёд и скрылся за зеркальной завесой. Дежурный по КПП старший лейтенант Бухеев был вынужден задвинуть дверные створки и отправил меня с докладом непосредственно к вам.
-Что ж, действовали правильно. Всё по инструкции Свободен, прапорщик. – проворчал комендант. –Ну, что будем теперь делать? Вот это сюрприз, а?
-А Махдиева-то следовало прямо здесь арестовать.– с досадой заметил полковник госбезопасности. –Чёрт, теряю хватку. Он помешался, или… тьфу, идиотство какое… шпион Зоны?
-Давайте согласимся с версией «рехнулся». -предложил комендант. -Впрочем, не о спятившем майоре следует сейчас думать.
-Само собой. -согласился заведующий лабораторно-исследовательской службой. –Сколько времени оставляют в нашем распоряжении? Ну, до тех пор, пока Зона не накроет пространство внутри стены…
-Сутки.
-Будем рассуждать логически. Допустим лучшее: жители Зоны каким-то чудом узнали, что она сегодня в полдень расширится, упёршись с подножие ограждения с точностью до сантиметра. И решили разыграть эту карту, чтобы заставить нас убраться. Москва молчит и думает, перекладывая на нас тем самым всю ответственность за принятие решения. Что делать? Мы либо верим им и эвакуируемся, либо не верим и остаёмся. Если мы уйдём, а ничего не произойдёт, тогда, как минимум, нас, ответственных за организацию эвакуации ожидают суды и трибуналы со всеми вытекающими жуткими для нас последствиями. Если мы не уйдём, а ничего не случится, тогда хвалить и награждать нас будет не за что, сохранится статус кво. Насколько это вероятно?
-Ни насколько. –безнадёжно ответил Туманян. –Предугадать развитие событий там, внутри, не удавалось никому и никогда. Да вы это знаете лучше меня. Впрочем, послушайте дальше.
-«Теперь несколько слов для наиболее трезвомыслящей части моей возможной аудитории. –продолжал Старик. -Имею в виду учёных. Зона отнюдь не отказывается от сотрудничества, которое может принести пользу... (пауза) вам... (пауза) людям. Мы можем по вашей просьбе производить в уникальных условиях Зоны научные эксперименты, предоставлять для изучения различные материалы и объекты, образовавшиеся здесь. Направлений сотрудничества может быть много: медицина и фармакология, экология и бионика, промышленные технологии - всё, кроме того, что может быть использовано против... (пауза) нашего мира Зоны.
Есть смысл продекларировать основы, так сказать, внешней политики Зоны. В обмен на оказываемые вам научные услуги и поставляемые материалы мы хотели бы получать от вас металлы в слитках и образцы лучших изделий легкой, пищевой и строительной индустрии. Что именно понадобится - уточним в ходе возможных дальнейших переговоров.
Как исключительно враждебный по отношению к Зоне шаг мы расценим установление блокады. Вы разрешите всем желающим без ограничения просить нас о переселении в Зону. Однако теперь... (пауза) нами будут впущены лишь единицы. А именно: те, кто после... (пауза) собеседования... (пауза), будут сочтены наиболее подходящими для этого кандидатами. Так что отныне ворота для иммигрантов открываются изнутри. Впрочем, полагаю, конкретную процедуру можно также обсудить в будущем».