Стрелок сделал паузу, безучастные серые глаза полуприкрылись веками. Старик, как и прочие, слушал очень внимательно и чувствовал, перерыв в повествовании не был артистическим приемом для привлечения внимания. Рассказчик снова прокручивал в памяти виденное.
-Всё было видно как на ладони. «Калашников» у него сам собой из рук выскочил, будто крылья у железки выросли! Парень пасть раззявил, видимо, завопил чего-то, выхватил нож и замахал перед собой. Тут я увидел как из ничего перед ним само собой еще одно лезвие появилось. Повисло в воздухе остриём к парню, и не держал нож никто. Что дальше было - это не сейчас на ночь рассказывать... Минут пять того парня кромсало. Мало-помалу, там царапина, здесь укол… Бедняга скоро уже весь в кровище был, одежда лентами болталась... Ну, а когда он уже стал шататься, из его руки выбило нож. Что-то парня вздёрнуло вверх, крутануло... Нет, всё, не буду... В общем, потом ещё минут пять шарил биноклем по усадьбе. Всё тихо, никого и ничего! И в обычном режиме и в ночном видении – пу-сто-та! Ну, хоть бы одна гадина полупрозрачная… Вот такие дела…
Мысленное досье на Ташкента
20 лет. Астраханский татарин. Четвертый сын в небогатой семье. Денег на взятку избавляющую его от рядов расеянецкой «армии» не нашлось и Ташкент угодил служить в хозяйственный взвод охраны Зоны. Через полгода был проигран в карты хмельным сержантом таким же пьяным «дембелям», связан и спущен на веревке внутрь Зоны со стены. С трудом добрался по еловому лесу до Черново. Офицерам было доложено о побеге в Зону рядового имярек. Те, догадываясь о подлинной сути происшествия, тем не менее, приняли версию подчиненных, чтобы не мести сор из избы. Со своим положением Ташкент смирился и старается просто выжить, насколько можно. Очень не любит покидать «курорт», но существовать на что-то надо, а носильщикам сравнительно прилично платят. Так что поневоле четырежды совершал вылазки в группах. Малообразован. Старателен и послушен. Незлобив. Неприхотлив.
-Маньяк после этого наотрез отказался в усадьбу соваться, а без ведомого мне туда тоже идти не стоило. Неприкрытая спина в таких случаях – последнее дело. Но как найду настоящего напарника, обязательно то место потрогаем. Может, из ваших кто-нибудь пойдёт?
Хрыч непроницаемо улыбался, охранники уважительно покачивали головами, не прекращая жевать.
-Ты же знаешь, Стрелок, -сказал Боров, -что «курортники» в рейды не ходят. Мы – народ оседлый, степенный. За «штуками» в разведанные места – другое дело, да и то под настроение. И кроме того – нет у нас годных тебе в напарники.
-Ну да, ну да… -рассеянно покивал Стрелок.
-Какие планы на будущее? Погостишь?
-Только переночую. Завтра с утра отправляюсь до Гремячьего и назад. Зайду в Лукьяновку. Так что могу проводить караван к Кузнецам, если нужно.
-Ещё бы! –возликовал Боров. –Скольких возьмёшь?
-Как обычно: пятерых-шестерых, новеньких среди них – не больше одного. Желторотые пусть с кем-то другим обтёсываются, мне недосуг с молокососами возиться.
-Да у нас пока и нет новичков.
-Есть. –сказал показавшийся в дверном проёме дежурный охранник. –Со стороны КПП топают три души с вещмешками. Встречайте.
- Матерь божья коровка! –длинно вздохнул Хрыч. –Целых три! Пожрать не дадут спокойно. Ты пойдешь, Боров?
-Потом побеседую. –отмахнулся торговец. –Сам прими пополнение, святой Пётр.
Территория бывшего СССР
Сибирь