Видеопроигрыватель замолк по мановению генеральского пульта. Штайерман окаменел в неудобной позе.
– В Зоне не может быть даже микроба, проникшего туда иначе, как через наши КПП и с нашего разрешения. -было видно, как генерал Туманян сдерживает себя. -Так что (из чистого любопытства!) хотелось бы знать, чей это «крестник», откуда, когда и кем был командирован.
– Майор Махдиев! -вскочил и вытянулся Ахмет Ильясович. -Первый контрольно-пропускной пункт. Отправка – 29 июля сего года.
– Личное дело этого типа с собой?
– Так точно.
Майор движением фокусника, выхватывающего кролика из шляпы, выбрал из пачки принесенных им разноцветных тонких пластиковых папочек одну, в красном переплёте, подал генерал-майору. Тот бегло полистал её, хмыкая и задирая мохнатые брови.
– Что-о? Сколько ему лет?! Скопируйте анкету и раздайте всем присутствующим, пусть посмотрят, как работает… нет – работал, майор… капитан… нет – младший лейтенант Махдиев!
Адъютант подхватил папку на лету, метнулся к ксероксу. Махдиев с непроницаемо-уставным видом стоял «смирно» и смотрел прямо перед собой.
– Но можно ли уточнить, в чём всё-таки проблема? -вкрадчиво поинтересовался пришедший в себя Штайерман.
– Да уж вам-то сам бог велел уточнять! Догадываетесь, почему здесь сидите? -набросился на него Туманян. -Этот Ивин – ведь ещё и ваш продукт, товарищ профессор? Не так ли? Вот, слушайте!
Генерал свирепо вдавил кнопку в хрустнувший пульт.
– «Надеюсь, что разговариваю с людьми, обладающими достаточными полномочиями для принятия важных решений. А, выслушав меня, принятия решений вам не избежать. Впрочем, не выслушав, – тоже.
– Несомненно, вы уже сообразили, что на поднадзорной и изучаемой территории происходят некие значительные изменения. Разумеется, информировать вас о деталях данных перемен я не собираюсь. Более того, вам придётся примириться с мыслью, что самостоятельное прояснение этих деталей также окажется для вас невозможным.
Впрочем, основы основ произошедших… у нас… перемен не только нет смысла скрывать, но и следует как можно чётче и недвусмысленнее пояснить вам. Она заключается в том, что находящиеся здесь люди… (пауза) и не люди – тоже… перешли на новый уровень отношений с Зоной. А это означает, что с неизбежностью изменятся и… (пауза) наши… отношения Зоны с внешним миром. Можете считать это Декларацией независимости Усть-Хамской Зоны по отношению к планете Земля. Теперь сепаратизм в моде. Можете также признавать или не признавать настоящее заявление имеющим юридическую силу, сколь угодно обсуждать его на государственных и межгосударственных уровнях – для… (пауза) нас это совершенно безразлично.»
Генерал вновь перевел проигрыватель в режим «пауза».
– Вы, майор, что – выпустили в Зону сумасшедшего? -со зловещим любопытством спросил грузный полковник, перебирая листы ксерокопий ивинского дела.
– Никак нет. -деревянно отчеканил Махдиев. -Была проведена вся надлежащая проверка, о чём свидетельствуют просматриваемые вами документы.
– Да! -возмущенно подтвердил Рувим Соломонович.
– «С этого момента. -продолжил видеопроигрыватель, -стена становится не ограждением внешнего мира от жути Зоны, а, наоборот, защитным сооружением Зоны от ужаса… (пауза) вашего мира. Девяносто семь часов назад Зона по всему периметру была укрыта защитным полем, которое извне выглядит зеркальным куполом, а изнутри – совершенно прозрачно. Вы установили радары на четырёх башнях, и, надеюсь, уже убедились в бессмысленности мероприятия. Не нужно тратить впустую бюджетные деньги на средства слежения, всё равно ничего не увидите. Кроме того, хочу сообщить, что соответственно сто семь минут и сорок три минуты назад были сбиты два спутника, государственная принадлежность которых нам совершенно безразлична. Один из них пытался «прощупать» купол поля лазером, другой готовился к более мощному воздействию. Повторяю – пожалейте своих налогоплательщиков».
– Сожжены. Подтверждаю. -сказал грузный полковник. -Американский и израильский. Ночью сообщили из центра. Товарищ генерал, позвольте Махдиеву сесть.
– Садись, майор. -махнул рукой Туманян.
– «Бравым воякам может прийти в голову мысль разделаться с Зоной так, как уже пытались это сделать в пятьдесят шестом, послав туда поезд с атомным зарядом. Как видите, мы об этом знаем. Более того, вместо одной бомбы (а она не «протухла» по сей день) у нас теперь… (пауза) есть… (пауза) скажем так, достаточное количество её точных копий. Со средствами доставки тоже проблем не будет. Причём против этих средств, прошу поверить на слово, противобаллистические ухищрения земных армий бессильны. Так что кнопконажимательный зуд лучше умерить.»
Собравшиеся сдержанно зашумели.
– Не может быть! -уверенно воскликнул начальник КПП №2. -Просто наглый блеф!
– Ну, а если нет? -спросил заведующий лабораторно-исследовательской службой таким тоном, что все сразу замолкли. -Уж кто-кто, а мы-то представляем себе чудеса Зоны: невозможного там нет.
– Естественно, дубликат записи тут же отправлен в Москву, на самый верх. -сказал комендант. -Но вы же прекрасно понимаете, с какой скоростью они там разбираются. Даже руководство госбезопасности и разведуправление пока не отреагировали. Зато там, на верхах, произошла совершенно непонятная мне утечка информации и сегодня с утра к нам вылетела депутатская комиссия.
Последние два слова Туманян выговорил с непередаваемой гадливостью. Впрочем, аудитория единодушно отреагировала с не меньшим омерзением.
– А временем мы не располагаем. -тяжело выговорил комендант Зоны. -То есть вообще. Слушайте самое главное.
– «Граница Зоны сейчас проходит в десяти метрах от стены. Но завтра ровно в 12.00 она придвинется вплотную к внутренней стороне стены. После этого у вас будут ровно сутки на вывоз всего личного состава, вещей и оборудования. Затем Зона расширится до внешнего обвода, заняв также пространство внутри стены. Предупредив об этом, мы снимаем с себя всякую ответственность за тех, кто к данному моменту не успеет покинуть данное пространство».
– Блефует. -повторил начальник КПП №2. – Врёт, мерзавец…
Однако в его интонациях уже не было неколебимой уверенности.
– Чего проще: взять и проверить. -шевельнул погонами грузный полковник и постучал ногтем по стеклышку дорогих швейцарских часов. -Одиннадцать пятьдесят одна. За девять… отставить, даже за пять минут вполне можно добраться до выходного шлюза. Мой непосредственный подчинённый майор Махдиев отправится на первый контрольно-пропускной пункт, лично проверит, вернётся и доложит.
– Разрешите, товарищ генерал-майор? -вскочил Махдиев. Лицо его выражало всё те же непробиваемо- деревянные уставные готовность и решимость.
– Давай. -махнул рукой Туманян. -А мы пока посмотрим вчерашние сводки и дослушаем запись.
Пока собрание шелестело бумагой, синевшей чернильными грифами «секретно», пока обменивалось вполголоса замечаниями, комендант отошёл с полковником госбезопасности в угол. Они о чём-то сосредоточенно беседовали. Изредка из приглушенного бормотания вырывалось: «…комиссия… Жидоносовский – тепло базарное… ни к чему… звезды полетят, как пить дать… на фига нам…»
Когда секундная стрелка настенного хронометра описывала последний круг, отмеряя дополуденное время, сидящие за длинным столом, не сговариваясь, затихли. Хотя всё смотрели на строки и диаграммы сводок, было очевидно: отсчитывали в уме едва слышные щелчки стрелки. Грузный полковник госбезопасности вытирал носовым платком шею. Туманян вертел в пальцах карандаш. С последним щелчком, когда все три стрелки хронометра слились, мягко, словно от падения вдалеке чего-то невообразимо тяжёлого, колыхнулся пол. Комендант уронил обломки карандаша.
– Так… -выдавил он хрип сквозь внезапно пересохшее горло. -Думаю, отчета майора можно не дожидаться. Ничего нового он не сообщит.
Штайерман закрыл лицо ладонями и с силой помассировал его…