Однако теория вины князя прочно укоренилась в тупых умах наших полицейских властей. У них имеются все сведения о российских предках князя Семионича; его положение, его богатство выше всяческих подозрений, и тем не менее они подозревают и продолжают подозревать то ли его, то ли его секретаря. Они известили полицию каждой европейской столицы; и, хотя всё ещё надеются получить достаточные доказательства против подозреваемых, одновременно спокойно позволяют виновному пользоваться плодами своего умного мошенничества.
– Виновному? – подняла брови Полли. – И кто, по-вашему…
– Кто знал, что у молодого Шварца были деньги? – возбуждённо выпалил Старик, извиваясь на стуле, как чёртик из коробки. – Очевидно, к краже причастен некто, знавший, что Шварц отправляется на встречу с богатым русским и, по всей вероятности, имеет в своём распоряжении изрядную сумму.
– И кто же знал, кроме князя и его секретаря? – возразила Полли. – Но только что вы сказали...
– Только что я сказал, что полиция полна решимости признать князя и его секретаря виновными; они не видят дальше собственных приплюснутых носов. Господа Уинслоу и Вассал тратили деньги на расследования, имея полную свободу действий. Мистер Уинслоу, будучи старшим партнёром, терял в результате этого ограбления более 9000 фунтов. А вот ситуация с мистером Вассалом существенно отличалась.
Когда я увидел допущенные полицией грубые ошибки, то взял на себя труд провести определённые изыскания, поскольку заинтересовался происшедшим, и поэтому узнал всё, что хотел знать. А именно: мистер Вассал был младшим партнёром в фирме, поэтому получал только десять процентов прибыли, поскольку совсем недавно поднялся до партнёрства, а до этого был старшим помощником. Но полиция не потрудилась выяснить это.
– Неужели вы имеете в виду...
– Я имею в виду, что во всех случаях, когда ограбление затрагивает более одного человека, первое, что следует выяснить – затронута ли вторая сторона наравне с первой. Я доказал это вам, как помните, рассказывая об ограблении на Филлимор-Террас. Здесь, как и тогда, одна из сторон теряла очень мало по сравнению с другой…
– Но всё равно... – начала Полли.
– Подождите, я узнал кое-что ещё. Стоило мне убедиться, что мистер Вассал извлекает не более 500 фунтов в год из прибыли от дел, как я попытался выяснить его жизненные обстоятельства и главные пороки. И обнаружил, что он держал роскошный дом на Альберт-Террас. Нынешняя арендная плата за такие дома составляет 250 фунтов в год. Следовательно, для оплаты необходимы спекуляции, скачки или какие-то азартные игры. Но спекуляции и большинство форм азартных игр являются синонимами долга и разорения. Это только вопрос времени. Погряз ли мистер Вассал в то время в долгах или нет, не могу сказать, но точно знаю, что с тех пор, как он потерял около 1000 фунтов, он не только сохранил свой дом, не только приукрасил его, но ещё открыл счёт в банке «Ланкашир и Ливерпуль» всего через год после «тяжёлой потери».
– Но очень сложно… – не унималась Полли.
– Что? – усмехнулся Старик. – Спланировать ограбление? Ибо осуществление его стало простой детской игрой. В распоряжении Вассала было двадцать четыре часа, чтобы претворить свой план в жизнь. Что же предпринять? Во-первых, пойти к местному типографу в какую-нибудь глухую часть города и попросить его напечатать несколько визиток с громким титулом. Это, конечно, делается в вашем присутствии. А затем купить у костюмеров хорошую подержанную форму, шубу, бороду и парик.
Нет-нет, исполнение плана не составило ни малейшего труда; план выше всяческих похвал, дерзость – непревзойдённа. Шварц был иностранцем, приехавшим в Англию всего пару недель назад. Вассалу не составило ни малейшего труда ввести его в заблуждение; вероятно, Шварц не был достаточно близко знаком с младшим партнёром. Не сомневаюсь: если бы не абсурдные британские предрассудки и подозрения дяди в отношении русского князя, Шварц не поверил бы с такой готовностью в мошенничество последнего. Безусловно, было бы большим благом, если бы английские торговцы почаще изучали Готский альманах, но осуществлено умно, не так ли? Я бы и сам не справился лучше.