Оля подняла на него глаза. Она смотрела внимательно, изучающе.
- Я получаю удовольствие совсем от других вещей, - сказала девушка, и щеки её зарделись румянцем.
Что это? Намёк? Нет-нет, Оленька слишком наивна для того, чтобы делать подобные намёки. Это он, старый циник, слышит в речах юной барышни двусмысленные намёки. Но ведь был же тот поцелуй. Он пристально смотрел на Олю. Ресницы её были смущенно опущены. Она несмело посмотрела на него. Сияющие глаза чайного цвета на миг встретились с его глазами.
Пётр склонился к её руке и коснулся её лёгким поцелуем. Узкая ладонь в его руке слегка дрогнула.
Ему не показалось, Оля и вправду неравнодушна к нему. Милая, бесхитростная Оленька! Уж ежели жениться, то на ней, наивной, чистой и такой искренней. Быть старым мужем - рогоносцем при молодой кокетке – доля незавидная. А та, что сидела в санях меж двух мужчин и при этом открыто улыбалась ему, третьему, пусть ищет себе другого идиота. Как там у Баратынского: «Приманкой ласковых речей Вам не лишить меня рассудка»? Нет, Вера Алексеевна, не лишить.