4 глава.
Вот два удачных дела сделано, вот две счастливых армии в поход пошли. Одна наемна, другая – государя, пусть разные они, зато союз между собой за почесть принимают. Идут те армии в пути и день и ночь. Хотят врага нагнать скорее, чтоб победить его и разметать по полю брани. Глаза горят, сверкают бляхи и погоны, и смазанные дегтем сапоги. Вперед спешат войска на бранный путь, и пусть убитым очень многим быть из них, – все суета, томленье духа, что было, то и будет; война всегда, война повсюду, во имя войн не страшно умереть.
Но что же третий наш посол, добрался ль до страны далекой? Страна действительно та очень далека. За сотни верст, за тысячи извилин местности гористой; десятки рек там преграждают путь. Но все идет Козьма, влекомый долгом, он все идет, желая помощи добиться. Идет недели, идет и месяц, как вдруг прошло уж полтора. Козьма боится не успеть, вдруг силы вражии сумеют одолеть все силы короля до срока, сказанного генералом? Страшится тем Козьма, спешит, не зная сил, спешит он так, что не имеет мочи отдохнуть. И ноги его стали подобны стальным стержням. Бежит – и добирается вконец, а там почти два месяца прошло. Упал Козьма у городских ворот, а стража внутрь не пускает. «Ты, – говорят, – на бродягу жалкого похож. Таких нам в городе не нужно».
Слышит то Козьма, но сил нет отвечать. До боли запыхавшись, осмотрел он там себя и видит – весь он рваный, репьи на нем сидят гроздями, крапивой весь он обожжен, он грязен; склоки, дрязги с тысячею жен будто бы прошел он.