– Красноречивый, книжник, ты, беру! Давай сюда Синдбада, деньги забери. Хотя и кажется уж мне, что я читал Синдбада девять раз, но не хочу я пропустить десятый. Как можно и подумать о пропусках таких? Нет, не хочу я больше, – король машет руками на книжника, который предлагает другие книги, – хватит мне одной. Приду я вновь чрез пару дней, тогда готовь мне книги. Люблю тебя я, книжник. Хоть не знаю твоего я имени – люблю. Вернусь я, жди.
Король со стражами уходит. Пришли они к беседке в садике, там сели, и принялся король читать из середины:
«Услышав слова царя, я застыдился, и промолчал, и не дал ответа от великого смущения; и царь спросил меня: «Почему ты мне не отвечаешь, о дитя мое?» – «О господин, – отвечал я, – приказание принадлежит тебе, о царь времени!»
И царь в тот же час и минуту послал привести судью и свидетелей и тотчас женил меня на женщине, благородной саном и высокой родом с большими деньгами и богатствами, великой по происхождению, редкостно красивой и прекрасной, владелице поместий, имуществ и имений. А потом он дал мне большой прекрасный отдельный дом, и подарил мне слуг и челядь, и установил мне жалование и выдачи; и стал я жить в великом покое, веселье и радости и забыл о всех тяготах, затруднениях и бедах, которые мне достались. «Когда я поеду в свою страну, то возьму жену с собой, – подумал я. – Все, что суждено человеку, непременно случится, и никто не знает, что с ним произойдёт».
– То явно славный царь, на царство небом предреченный; еще славней его тот человек, что почести смог заслужить, являясь даже чужестранцем. Велик и странен белый свет! – произносит король.
– О мой славный король! – вдруг подбегает знатный вельможа. – Беда, беда, кругом беда!
– Да что случилось, дуралей? Отвечай скорее мне, – король хмурится и отвлекается от книги.
– Помнишь ли соседей наших злобных? – спрашивает вельможа.
– Помню я, забыть нельзя, во сне мне не забыть о четырех проклятых коршунах, что кружат, будто умер я.
– Так слушай, мой король: правитель взбалмошный, упрямый, из Страны Большой Известной тот лицемер жестокий прислал нам ультиматум! Нечестный он злодей!
– Как, ультиматум? Мне? За что же, чем же я – еще не труп – не угодил желудку коршуна? Давай сюда его – проклятый ультиматум!
– Держи, король, но не гневись на жалкого посланца – не желал тебе вреда я, лишь послание принес, – знатный вельможа затихает, король не слушает его, а читает ультиматум. Лицо монарха зеленеет, синеет, белеет и, наконец, краснеет, как и должно. Стражники и вельможа дивятся, глядя на королевское лицо.
– Отчего ж, король, лицо твое позеленело? – спрашивает стражник.
– А оттого, мой стражник, что грозятся культ наш запретить!
– Отчего ж, король, лицо твое синело страшно? – спрашивает другой стражник.
– А оттого, мой стражник, что грозятся дом мой разорить!
– Но отчего ж, в конце концов, лицо твое белее снега стало? – спросил вельможа.
– А оттого, дуреха, что грозятся все законы заменить! А красен я, как бант того злодея, что он меня и вас, вельмож, и вас, о стражи, призывает отправляться в далекие места, цитата – «н***й».
– О нечестивец! – кричат стражники.
– О подлец! – кричит вельможа.
– Скажите мне, вы, трое, не милосердны ли мои законы? – спрашивает король.
– Милосердны, о король!
– Разве не сильны мои войска?
– Сильны, о славный!
– Разве не доволен мой народ?
– Доволен, славный Вельзевул!
– Не умен он разве? И не сыт ли? Не богат? Где мой народ, пусть отвечает.
– Приведите народ, скорее! – кричат стражники.
В беседку входит народ:
– Я народ.
– Ты народ? – спрашивает король.
– Я народ, – повторяет народ.
– Отвечай же, богат ты? – спрашивает король.
– Я богат, – отвечает народ.
– Сыт ли?
– Сыт я.
– Умен ли?
– Куда ума мне больше.
– Так отчего ж соседним славным странам так низко порицать меня? За что же получил я все упреки, чем я заслужил? – спрашивает король и кручинится.
– А тем, что много ль, мало ль лет назад убил ты брата своего, все ради власти и короны! А брат твой был красив и юн, а также добр, кроткий нрав имел, носил он имя дивное – Аббадон, как видишь, и именем он превосходил тебя. За то ты, не убоявшись братской крови, со стражей сговорился и приказал его зарезать сонного! Но видно, что по нраву ты богу славному огню-Яриле, что вручил тебе венец после столь низкого убийства! – так говорил народ.