- Я убил маму? - Климов нахмурился.
- Нет, она ушла вслед за твоим отцом, когда ты стал относительно взрослым. Тут ты ничего не смог бы сделать. - голос девушки был печальным. Её родители были живы, и жили в пригороде Капича. Горе этого мужчины она чувствовала своим сердцем. Сейчас он уже не казался ей злодеем, бросившим брата на верную смерть. - Но, своего брата вы можете спасти.
- Да, я виноват перед ним. Не удержал его от этого поступка. Дима наслушался маминых бредней и полез в эту авантюру, - мужчина встал и налил себе воды из кувшина, стоявшего на подоконнике. Сделав глоток, он задумчиво посмотрел в окно. - Но... Ведь в свете вашего рассказа получается, что бредни это не бредни. ТОгда зачем нужно было золото, да еще в таких количествах?
Внезапно раздался стук в дверь и в помещение заглянула Марина.
- Простите, но к вам инвесторы по поводу "Лазурного" проекта.
- Хорошо. Проводи их в пятьсот двенадцатый кабинет и налей чаю, я подойду через пять минут. - Когда дверь за секретарём закрылась, Арсений подошел к креслу девушки и присел на против, - когда и где мы можем продолжить наш разговор?
- Можно сегодня, по этому адресу в шесть, - ответила Шейла и протянула небольшой листок бумаги. Потом встала, и попрощавшись, вышла из кабинета. В комнате остался лишь флер цветочных духов и мужчина, с бушующими чувствами внутри.
Глава 3
Рабочий день у Фионы начался с осмотра больного Климова. Состояние его было стабильным, но энергию брата он будет воспринимать лучше, чем ее, чужеродную. После она составила заявление, чтобы к ней конвоировали несколько заключённых, у которых подошло время очередной прививки. Заключённые, которые отбывали заключение в Форт Мелте, работали в относительно безопасных условиях, где не водилось грызунов или вредных насекомых. А залежи вековой соли не хранили в своих недрах неизвестные вирусы, поэтому прививки ставились от болезней, которые могли подхватить заключенные от людей из вне: охрана, посетители, адвокаты и чиновники, решившие облагодетельствовать своим визитом заключённых.
После обеда поступил вызов от Живчика, сообщавший об аварии в шахте. Был один раненый, которого вскоре доставили под конвоем Хруста и Громилы, милого рыжеволосого парня с хрупким телосложением, но огромными кулачищами, которыми он уверенно удерживал раненого. Им оказался мужчина очень высокий и худой как жердь. Каштановые волосы были аккуратно подстрижены, лицо с карими глазами оставляло о себе впечатление вечно юного ребенка, правда с примесью безумия. Рука его была в крови, кожа равными краями свисала возле глубокой, почти до кости, раны. Заключённый был посажен на кушетку и зафиксирован жгутами. В первую очередь Фиона поставила обезболивающее, а после начала готовить инструменты для зашивания раны. Работала она сначала в тишине, но после:
- Какие у вас нежные руки, - спокойным, чуть заторможеным голосом проговорил раненый.
- Не разговаривай с ней, Парс. - зло прошептал Хруст.
- Почему? - удивился заключённый. - Вы думаете, если я с ней заговорил, то уже сразу и изнасиловал?
- Сиди молча, пока я тебе ещё одну руку не сломал, - оддернул его Громила.
- Уважаемый Громила, вы только увеличите этой милой девушке работу, - заметил Парс, и слегка хмыкнул. Это было первое проявление чувств, которое Фиона увидела от него за время достаточно болезненной процедуры. - Какой у вас позывной? - спросил он опять, спустя пару минут. - Наверное что-то вроде "Огонька"? Охрана здесь не имеет никакой фантазии.
- Старшая, - спокойно ответила Фиона, продолжая работу. Если бы она боялась психов, преступников и неуравновешенных личностей, то не устроилась бы на эту работу. Даже больше, от таких людей она получала больше энергии. Такая энергия не несла в себе какие-то отрицательные эманации, она была всегда чистой и первородной. Этот человек тоже ею фонил очень сильно, хоть внешне и казался ледяным, как айсберги на полюсе. Правда, привкус этой энергии отличался от человеческой.