— Это лучший вариант, — заверил меня приказчик. — Элегантно и при всем том очень практично.
— Пожалуй, — согласился я, оценив количество карманов на куртке. В них легко могли поместиться все необходимые вещи.
Переодевшись, я взглянул на себя в зеркало. Что ж, вполне прилично. И на императорской яхте я не буду выглядеть белой вороной. И в Сосновском лесу тоже окажусь к месту.
— По какому адресу доставить покупки? — спросил приказчик.
— Не беспокойтесь, я заберу их с собой.
Я расплатился, получил сверток с упакованными вещами, вышел из магазина и вызвал извозчика. На сердце было легко. Сказывалось предвкушение завтрашней поездки.
Утром меня разбудил мерный и противный стук дождевых капель в окно. Гроза грохотала всю ночь. Она стихла только перед рассветом. Но дождь так и не думал прекращаться.
Я сварил себе кофе, осторожно выглянул на балкон и увидел, что небо до самого горизонта обложено серыми тучами.
На завтрак Игнат подал холодный пирог с мясом.
— И куда вы собираетесь в такую непогоду? — ворчал он.
Я развел руками.
— Приглашение от Его Величества. Ну, не отказываться же.
— Промокнете и простудитесь, — зловеще покачал головой Игнат. — В такую погоду нормальные люди дома сидят, а не по морям шастают.
— Я обязательно учту это на будущее, — улыбнулся я.
Игнат упаковал мне с собой остатки пирога.
— Неизвестно еще, чем вас будут кормить на этой императорской яхте, — непреклонно сказал он. — Что там за печка, что за повар? Зальет дождь трубу и конец. Будете голодом сидеть до самого Петергофа.
Вместе с пирогом он уложил в мой саквояж бутылку темного рома.
— А это-то зачем? — изумился я. — Неужели ты считаешь, что на императорской яхте нет выпивки?
— Это ром, — сказал Игнат. — Я читал, матросы его очень любят. Вот их и угостите, чтобы яхту на волнах не опрокинули.
— Если я напою императорских матросов ромом, то кораблекрушение неизбежно, — рассмеялся я.
— В крайнем случае сами выпьете, — стоял на своем Игнат. — Полезно для здоровья.
Извозчик высадил меня у летнего императорского дворца. Дождь так и не прекратился. Правда, из ливня он превратился в мелкую холодную морось, которая с большим удовольствием заползала за воротник.
У причала на серых невских волнах покачивалась красавица яхта.
— «Заря» — прочитал я надпись на борту.
Несмотря на хмурое утро, медные буквы сверкали. Их только что начистили до блеска.
Возле широких сходней скучал матрос в белом кителе. Над головой он держал зонтик. Я оценил это удобство. Видно, его величество заботился о своих служащих.
— Извольте представиться, Ваша милость, — вежливо сказал матрос, когда я подошел к нему.
— Граф Александр Васильевич Воронцов, — ответил я.
Матрос вытащил из-за пазухи порядком намокший список, провел по нему пальцем, нашел мою фамилию и кивнул.
— Проходите, ваше сиятельство.
— Эта яхта построена из корабельного леса? — не утерпев, спросил я.
Матрос удивленно поглядел на меня.
— Конечно, ваше сиятельство.
— Благодарю вас, — улыбнулся я.
На корме яхты под широким тентом прогуливались мой отец и Анна Владимировна. Отец по своей привычке был хмур и недоволен жизнью, а Анна Владимировна радостно улыбалась.
— Доброе утро! — вежливо поздоровался я. — Благодарю вас за приглашение.
— Доброе утро, Александр Васильевич! — радостно откликнулась Анна Владимировна.
Отец что-то невнятно пробурчал. Это можно было принять как за приветствие, так и за проклятие.
Но я предпочел выбрать первый вариант.
— Не выспались, ваше сиятельство? — сочувственно спросил я отца.
Василий Игоревич недовольно нахмурился и ничего не ответил. Я с любопытством огляделся:
— А где его величество?
Разумеется, отец сейчас же недовольно фыркнул. Наверное, своим бестактным вопросом я снова нарушил какие-то правила хорошего тона.
— Его Величество выйдет к завтраку, — с улыбкой сообщила мне Анна Владимировна.
Тем временем на яхте началась суета. Судно готовилось к отплытию. По стальным трапам загрохотали флотские ботинки. Со скрипом поползли на борт сходни. Матросы отвязывали толстые канаты, которые крепили яхту к причалу. Раздался пронзительный свисток боцманской дудки, а затем — громкая команда:
— Ставь паруса!
С легким шорохом в хорошо смазанных блоках ходили снасти. Разворачиваясь, хлопнул парус. Я восхищенно следил за этим непонятным и сложным, но отлично организованным процессом. И вот паруса наполнились ветром. Яхта вздрогнула и отошла от причала. Покосившись на Анну Владимировну, я заметил на её лице выражение детского восхищения. Отец внимательно следил за тем, как матросы выполняют команды боцмана. Иногда он едва заметно кивал, одобряя их расторопность.