— И неудивительно, — согласился я. — Он ведь из рода Сосновских, а они владеют природной магией.
— Вы только на голодный желудок не уезжайте, — озабоченно сказал Игнат. — Подождите, я завтрак мигом приготовлю.
— Что у тебя в планах? — я улыбкой спросил я.
— Яишенку поджарю с салом. Отличное сало вчера у мясника достал, плотное, с мясными прожилками. Поджарить его, да яйцами залить, да зеленым лучком посыпать — объедение.
— Звучит аппетитно, рассмеялся я. — Что ж, готовь поскорее свою яичницу.
— Вы только Прасковье Ивановне не говорите, что я вас яичницей кормил, — попросил Игнат. — Она уж и так меня ругает, что я графу простую еду подаю.
Прасковья Ивановна официально поступила ко мне на службу кухаркой. Она приходила каждый день перед обедом. Иногда оставалась ночевать, но насовсем в особняк не переезжала. Кому-то нужно было присматривать за жильцами, которым она сдавала комнаты в своей квартире.
— Не скажу, — улыбнулся я. — Ты сам только не проболтайся.
И тут из парка послышался звук подъезжающего мобиля. Судя по всему, мобиль остановился возле моей калитки.
— Кого там еще принесло с утра пораньше? — обеспокоенно промотал Игнат. — Позавтракать не дадут. Я выйду, ваше сиятельство, скажу им, что вы еще не принимаете, пусть позже приезжают.
Но тут магический дар коротко ударил меня в ребра. Таким образом он давал понять, что происходит что-то интересное.
— Подожди, Игнат, — сказал я. — Сам посмотрю.
Я вышел на балкон. Возле ворот и в самом деле стоял потрепанный мобиль городского извозчика. Сам извозчик в этот момент как раз открыл дверцу, помогая своему пассажиру выйти.
Это же Коля Сосновский, удивился я, узнав гостя. Легок на помине.
Выглядел Сосновский неважно. Он был в измятом вечернем костюме и неуверенно озирался по сторонам, словно никак не мог понять, куда попал. Когда извозчик уехал, Сосновский подошел к калитке и осторожно дотронулся до бронзового колокольчика. Колокольчик коротко звякнул.
— Встретить его? — спросил Игнат.
— Не надо, — остановил я слугу. — Пожалуй, я сам встречу.
Я сбежал по лестнице, мельком взглянул на себя в старое зеркало в ореховой раме, висевшее в прихожей, и пригладил волосы. Затем вышел на крыльцо и подошел к калитке.
— Здравствуй, Коля! — приветливо кивнул я. — Не ожидал, что ты приедешь, но я рад тебя видеть.
Я открыл калитку, чтобы впустить Сосновского.
— Мне сообщили, что твой отец недавно скончался. Прими мои соболезнования.
— Спасибо, Саша, — неуверенно кивнул Сосновский.
Входить он не спешил. Так и топтался возле калитки.
— Ты живешь здесь? — к моему удивлению спросил он, как будто не знал, к кому приехал.
Но я не подал виду, что удивился. Решил, что молодой граф Сосновский еще не пришел в себя после похорон отца.
— Здесь, — кивнул я. — Проходи.
— Саша, мы не виделись с самого выпуска, — сказал Сосновский. — Но я не знаю, к кому еще обратиться. Мне нужна твоя помощь.
Его глаза были красными, как будто он не спал всю ночь. Это же предположение подтверждал и измятый костюм.
— Входи, — улыбнулся я, — пойдем ко мне в кабинет, там все обсудим.
Я провел Сосновского в кабинет и предложил присесть.
— Благодарю, — рассеянно кивнул он, тяжело опускаясь в кресло.
Я сел за свой письменный стол и посмотрел на него.
— Слушаю тебя, Коля.
— Саша, со мной случилась ужасная история, — начал он.
Голос его хрипел от волнения. Сосновский закашлялся.
— Хочешь воды? — предложил я.
— Да, — кивнул он, не переставая кашлять.
Графин на столе оказался пуст, поэтому я послал зов Игнату. Через минуту слуга появился в дверях со стаканом в руках.
— Прошу, ваше сиятельство, — сказал он Сосновскому.
Сосновский сделал несколько глотков воды и благодарно кивнул, возвращая стакан.
— Игнат, наполни, пожалуйста, графин водой, — вежливо напомнил я.
Когда Игнат вышел, я снова обратился к Сосновскому:
— Расскажи, что произошло.
— Но ты сможешь мне помочь? — с непонятной настойчивостью спросил он.
— Это зависит от того, что ты мне расскажешь, — улыбнулся я. — Но в любом случае я тебя внимательно выслушаю.
— Хорошо, — кивнул Сосновский.
Его худые пальцы нервно стиснули подлокотники кресла.
— Мой отец умер неделю назад, — начал он. — Ты не представляешь себе, Саша, что мне пришлось пережить за эту неделю. Похороны, общение с родственниками. А ведь у нас большое дело. Нельзя было прекращать отгрузку леса. Управляющие постоянно дергали меня вопросами.