Как только мне разрешили задавать вопросы свидетелю, в включил диктофон на режим воспроизведения.
— Представитель ответчика, вы вправе задавать вопросы свидетелю, а не заниматься неизвестно чем!
— Уважаемый суд, будет и вопрос. Судя по лицу, так сказать, свидетеля, он свой голос узнал и вспомнил с кем разговаривал. Поэтому я хочу спросить у свидетеля — будет ли он настаивать на своих показаниях, исходя из того, что за дачу ложных показаний в суде предусмотрена уголовная ответственность?
— Я это… извините, сейчас вспомнил…- по вискам «свидетеля» покатилась капли пота: — Я вспомнил, что я в эту квартиру давно уже въехал, семь месяцев назад. Я просто перепутал эту квартиру с другой квартирой. А так я все время этому, перевязанному деньги за жилье платил.
— То есть вы отказываетесь от ваших предыдущих показаний? — судья сердито окинула взглядом Юрика и его родственников: — И просите внести в протокол новые? Я вас правильно поняла?
— Да, новые показания надо записать, а так я ничего не знаю. Просто квартиру снимаю с женой и ребенком и все.
— Хорошо, свидетель, можете быть свободны или можете остаться в зале…
Бормоча что-то неразборчивое, свидетель быстро вышел из зала, а судья спросила будут ли еще свидетели. Я, улыбнувшись Юрику, пошел за вторым свидетелем. Но на скамейке в коридоре было пусто, ни первого «свидетеля», ни второго, в зоне видимости не наблюдалось. Когда я вошел в зал, у меня возникло ощущение, что присутствующие только что говорили обо мне и замолчали при моем появлении.
— Извините, уважаемый суд, я свидетеля противной стороны не нашел.
— Раз нет больше свидетелей, суд назначает перерыв на один час и рекомендует сторонам обсудить вопрос взаимного примирения. — судья зло сверкнула стеклами очков и стремительно ушла в совещательную комнату.
— Мы это… извини, зятек, хотели договорится. — стоило мне выйти в коридор, как меня окружили тетки и, выглядывающий из-за их плеч, Юрик.
— Договаривайтесь. — я пожал плечами, мгновенно, с пониманием, что дело закончилось, навалилась усталость и пустота в голове.
— Мы вот посовещались и решили — зачем нам сироту обижать. Давай, мы Наташе денег дадим, месяца за три соберем семьсот тысяч и вышлем ей, куда она скажет.
— Вы женщины не поняли — судья вам сказал, что договариваться надо, а не пытаться наи…ть сироту. Давайте, это мы вам денег дадим, и не семьсот тысяч, а миллион, и вышлем, куда вы скажете.
Честно говоря, я был готов дать и два миллиона за квартиру на внешней стороне МКАДа, и участок в шесть соток с домом, со второго этажа которого окраину Москвы было хорошо видно. По глазам Юрика, я видел, что он готов обменять эту недвижимость на деньги, но тетки, существа более приземленные, были активно против.
Мировое соглашение я накидал на коленке, тут же, в коридоре. По этому соглашению, тетки отказывались от своих исков к Наташе, а Юрик с Наташей делили наследное имущество в натуре — Юрику дача в садовом обществе с универсальным названием «Дружба», недалеко от Красногорска, а Наташе квартира в Одинцово, с толпой хулиганов и насильников во дворе. В мировое соглашение это не вошло, но Юре, как обязательное условие, пришлось решать вопрос с, все еще кружащими вокруг нас, как акулы, милиционерами. Не знаю, во что обошлось Юре вопрос с прекращением дознания по его заявлению, но милиция после короткого разговора с забинтованным, нас покинула. Мировое соглашение суд утвердил в течении десяти минут, решение секретарь судьи, за шоколадку скромных размеров, пообещала выслать мне в Город, в адрес родителей. После этого тетки, громко препираясь, пошли в сторону автобусной остановки, а я повел Юрика к своему автомобилю, чтобы доехать до нотариуса и закрепить мировое соглашение еще и договором.
— Нравится? — я заметил, что Юрик, как-то неровно осматривается в салоне «Реношки», поэтому крутил руль и газовал особо активно, «шашечками» обгоняя всех на дороге.
— Нравится, конечно. — Юра тяжело вздохнул.
— А что вздыхаешь? Ты же каждый месяц деньги за квартиру получаешь? Глядишь, за пару лет и соберешь на что-то подобное.
— Да где там соберешь. — Юра задумчиво попутался поцарапать ногтем пластик торпедо: — Мать все деньги с квартиры забирает, мне ничего не дает, а на работе зарплату задерживают, четыре месяца уже.
— Ну так скажи матери, что на машину собираешь, тем более, на ней же таксовать можно…
— Нет, мне деньги спрятать негде. Дома она точно найдет, а вне дома — просто страшно прятать. Друзья у меня такие, что им сколько не дай, в тот же день прогуляют, а на сберкнижку положить, то ее мать тоже обязательно найдет.