Глеб покосился на, внимательно следящего за каждым его движением, Демона, высунул голову наружу и огляделся. Место было откровенно унылое, особенно сегодня, когда сибирская осень дохнула на Город северным, пронизывающим ветром. Тоскливо, как декабристы в петле, с заунывным скрипом, качались на цепях, красно-белые, металлически трубы, означающие габариты «бокса», на вершине груды песка, расположенной на берегу пескобазы, стоял ржавый бульдозер, а у быка моста виднелся фальшборт полузатопленной баржи. Все вокруг намекало на печальный конец любого жизненного процесса и конечность бытия.
Очевидно, что Глеб не был лишен определенной поэтичности натуры, так как, вместо того, чтобы, как сайгак, бежать по безлюдному, унылому берегу, к радости Демона, парень, как черепашка в панцирь, спрятал свою голову в глубь салона автомобиля.
— Да ты знаешь, кто моя тетя и что она с тобой сделает? — раздался изнутри неуверенный, без напористого апломба, присущего детишкам советской и российской «знати», срывающийся, еще мальчишеский голос.
— Знаю, кто твоя тетя. — я наклонился и, с торжествующей улыбкой, заглянул в салон «Ниссана»: — Твоя тетя начальник следственного отдела Рыбкина Нинель Павловна… ой, извини, оговорился! Была начальником следственного отдела, уверен, что больше не будет…
— Че? Ты че такое буровишь, мусор?
— … .! Руки дал сюда, пока собаку на тебя не натравил!
Перемотав руки парня брезентовым брючным ремнем, я снова сел за руль и погнал машину к Левобережному РУВД.
— Заходи, дорогой друг! — Глеб, всю дорогу негромко бормотавший себе под нос о страшных карах, которые постигнут меня от рук его могущественной тети, поняв, что привезли его в чухой отдел милиции, заметно потерял уверенность и окончательно заткнулся.
— Смотри, Виктор, кого я к тебе привел! — заорал я с порога: — Прикинь, он сказал, что все, кто к нему прикоснется, завтра уже будут дворниками работать.
— Классно! — Брагин подошел к высоченному Глебу и легонько стукнул его ладошкой в лоб.
— Ну вот, пока у нас есть время до утра, давай его скорее пытать, чтобы он нам всю правду рассказал…- я усадил Глеба на стул и заглянув за сейф, загремел там молотком и плоскогубцами, которыми Брагин месяц назад спускал воздух из отопительной системы.
— Во! — я показал задержанному старый молоток, который еле держался на истертой, изгрызенной временем деревянной ручке: — Витя, дай тряпку, молоток перемотаю, чтобы синяков не уставалось и будем с парнем в психиатров играть.
Глеб сломался достаточно быстро — через три часа, вытирая слезы и сопли, он написал явку с повинной, как поджег сарай семьи девочки, которая не отвечала ему взаимностью в его влажных фантазиях. Да и продержался так долго парень, как мне показалось, только по одной причине — до последнего ждал, что дверь кабинета распахнется и в помещение ворвется всесильная тетя, готовая разорвать всех и каждого, кто обидел любимого племянника.
Явку с повинной Глеба зарегистрировали в журнале учета происшествий и преступлений Левобережного РУВД, а я расписался в ее получении, заодно поставив номер дела в Дорожном РОВД, потом заехал в копировальный центр, где, за деньги, снял ксерокопию с «заштампованного» материала, и поехал в Дорожный РОВД.
— Павел! Зайди ко мне, пожалуйста. — моя любимая начальница перехватила меня в коридоре: — Зайди ко мне пожалуйста.
Я молча свернул в кабинет, взял стул, стоящий напротив стола Ольги Борисовны и переставил его вплотную к батарее, куда и уселся, вжавшись позвоночником вплотную в идущий вверх, горячий стояк отопления — я за сегодня очень устал, допрос двухметрового балбеса, по условиям задачи, на котором не должно было остаться ни одного следа физического воздействия, кроме опухших от слез век, вымотало меня до предела. Демон, вежливо понюхав ладонь начальника отдела дознания, дружелюбно махнул хвостом, и полез под мой стул, поближе к ребрам чугунной батареи — пожилой пес тоже любил тепло.
— Зайди, он у меня сейчас сидит. — коротко бросила в телефонную трубку Ольга Борисовна и с интересом уставилась на меня. Я не сомневался в том, кому она отзвонилась, как и был уверен, что в обиду Рыбкиной моя начальница меня не сдаст, слишком много негатива было в их взаимоотношениях.
Начальник следствия ворвалась в кабинет, сделала пару быстрых шагов в мою сторону и замерла, услышав предупредительное рычание из-под стула — Демону никогда не нравились агрессивные женщины.