— Чем обязан, коллеги?
— Да вопросики к тебе появились, Громов. — открыл рот тот, что помоложе.
— Ну если есть вопросы, мы, наверное, девушку отпустим. — я кивнул Тамаре, напряженно наблюдавшей за нами со своей укрепленной позиции: — Спасибо за службу, Тамара Александровна. Завтра, как обычно на работу и ни о чем не думайте, все будет в порядке.
Когда, за мгновенно собравшейся, Тамарой, захлопнулась дверь, я повернулся к непрошенным гостям.
— Слушаю вас внимательно.
Опера переглянулись, после чего старший, который «седой», опять оскалился в задорной улыбке нильского крокодила:
— А что тут долго рассказывать? Как говорят наши клиенты, делится надо, Громов.
— Делитесь. — я пожал плечами: — И что у вас есть?
Ребята опять переглянулись с деланным изумлением.
— Какой наглый мальчишка. — сказал тот, что помладше: — Говорят, что при устройстве на службу, психолога проходишь.
— Ага, но этот как-то медкомиссию проскочил. — подхватил «седой».
— Пареньки, вы закругляйтесь с вашими хохмачками, а то я устал, жуликов целый день ловил, домой хочу.
— Ну ладно, давай по-взрослому разговаривать. — «седой» стер улыбочку с лица и сразу стал похож на мрачного вора, большую часть жизни прогостившего у «хозяина».
Глава 14
Глава четырнадцатая.
Октябрь 1993 года.
Черные окна.
— Ты человека обидел, забрал у него то, что тебе не принадлежит…- начал «седой» типичную бандитскую «предъяву»: — Человек под нашей защитой и вообще, дела так не делаются…
«Седой» бросил короткий взгляд на «чванливого» и тот мгновенно включился, что говорило о высокой «слетанности» этого дуэта:
— Мы тебе, как коллеге, чисто по-братски, предлагаем просто забыть об этом месте и тогда для тебя все закончится хорошо. Мы забудем, как ты, в наглую, нарушаешь требования «Закона о милиции» и…
— Конституцию. — любезно подсказал я.
— … и Конституцию. — согласился опер.
— Охренеть вы наглые. — я похлопал ладонью по кулаку правой руки, в которой был зажат пистолет, и, незваные гости немного взбледнули. Как люди опытные, они не любили заглядывать в темноту чужих стволов.
— Эй, как тебя там… Паша! Ты пистолет убери, ты че! Мы же свои. — УБОПовцы раздались в стороны, выставив вперед раскрытые ладони, показывая свое полнейшее миролюбие и готовность к диалогу.
— Да какие вы мне свои, твари⁈ — я перестал аплодировать, держа пистолет у груди двумя руками: — Вы сегодня, когда пытались в детском садике моего ребенка забрать, думали я сговорчивее стану?
— Какого ребенка? — опера опять переглянулись и в их глазах я увидел недоумение и страх. Мы, те, кто без дыбы, кнута и «испанского сапога», понуждаем человека признаться в том, за что ему потом дают несколько лет тюрьмы, все немного лицедеи, но тут я увидел, что эти ребята про моего ребенка, до этой минуты, никогда не думали и не знали. Они просто наглые опера, сильные своей принадлежностью к, могущественному «шестому отделу», пришли «ставить красную крышу» на актив, которым, не по чину, прихватил «ментенок с земли». Я не знаю, что наговорил им «политическая проститутка» Лева Фролов, но борцы с организованной преступностью посчитали, что я настолько неправ, что одно их появление должно было вызвать у меня неконтролируемое мочеиспускание и паническое бегство, или, на крайний случай, униженную попытку о чем-то договориться, выпросить себе хоть что-то, а тут…
— Слушай, мы видим, что у тебя проблемы с ребенком, но мы тут не при делах, отвечаем. — опера попятились к двери: — Мы тебя потом найдем.
— Валите на хрен. В следующий раз девочка моя кнопку нажмет и тревожную группу вызовет.
— И что нам твоя тревожная группа сделает? — молодой не сдержался, остановился в дверях, с презрительной усмешкой глядя на меня.
— А твое руководство в курсе, что вы тут «крыши ставите»? Мне, к примеру, все ваши «предъявы» по барабану, а вот вы засветится не боитесь?
«Молодой» злобно плюнул на пол, после чего дверь хлопнула и помещение опустело.
Минут через пять в помещение осторожно заглянул, спустившийся в подвал, Руслан:
— Все нормально?
— Да, заходи, все нормально.
— Они на «Тойоте» «бочке» уехали, зеленого цвета. Вот, я госномер записал. — Руслан протянул мне клочок бумаги, вырванный из блокнота.
— Спасибо, Руслан. Слушай, что сегодня произошло…
Я рассказал бывшему приятелю, о разговоре с воспитателем, после чего продолжил развивать тему: