Глава 8
По национальности я — украинец. Очень часто меня спрашивают, что заставило меня покинуть цветущую землю и отправиться блуждать по огромной стране. Если приходится отвечать, даю совершенно исчерпывающий ответ. Мои земляки, которых я встречаю в различных регионах страны, этот вопрос возводят в разряд труднообъяснимых философских вопросов. На этот вопрос я всегда отвечаю лаконично: Украина разорена! От хорошей жизни не стали бы ее сыны отправляться на поиски лучшей доли. Времена надежд, времена Запорожской сечи канули в вечность.
В то время, когда я покидал Украину, она захлебывалась в мутных реках самогона. Безысходность и бесправие достигли таких размеров, что многие свободолюбивые люди, чтоб не сойти с ума от бесцельного прозябания, сломя голову неслись неведомо куда. Но по-настоящему можно было спастись только покинув пределы этой страны. Такой возможности не было.
Помню, когда я учился в школе, из Америки приезжали погостить на Родину люди, которые покинули страну задолго до моего времени. Глядя на них, я никак не мог уловить взаимосвязь между нашей пропагандой, гласящей, что люди там обречены на погибель, и внешним обликом этих людей. Помню, в школу в сопровождении местных людей пришли двое. Пожилые мужчина и женщина. Они выглядели так, словно прибыли с другой планеты. Седая женщина была одета в серебристое манто, отделанное чудесными натуральными мехами. На ее пальцах сверкали перстни. Мужчина, ее муж, также поражал. Величавый, спортивной выправки, он обладал походкой лорда. Элегантное светлое пальто, широкополая шляпа, добротные кожаные ботинки. Они ходили по территории школьной усадьбы, смотрели на ветхое одноэтажное здание и из их глаз бежали слезы. Рядом шли их братья, сестры, наши колхозники. Проводя сравнение, невозможно было удержаться от улыбки. Кургузые фигуры женщин в потертых плюшевых пальтишках. Мужчины в не менее потертых «москвичках» с облезлыми шалевыми воротниками. И те, и другие в кирзовых сапогах.
Почему американцы украинского происхождения так выглядели? Что это было? Крестьяне, ставшие миллионерами?.. Я спросил, мне ответили. Женщина там, в Америке, всего-навсего домашняя хозяйка. Муж — фермер, владелец небольшого земельного участка. Все это не укладывалось в моей голове.
Глава 9
Я — коммивояжер. Зимой работа в бескрайних казахстанских степях небезопасна и для многих моих коллег имела трагический исход. Страшные морозы, мгновенно разыгрывающиеся бураны не щадят одинокого путника.
Александр Латуковский, сборщик заказов, замерз в одном из совхозов Гурьевской области. На этот раз бескорыстная вера в людей Сашу подвела. Окоченелый, он ходил от дома к дому, стучал в окна, но добропорядочные крестьяне, которым Саша долгие годы приносил радость, подписали ему смертный приговор. Его так и нашли под дверью на корточках, с зажатой папкой под мышкой, в которой находились образцы. Мертвого и бесконечно терпимого.
Второго моего знакомого, наборщика Сашу Попова, по кличке Святой, в сорокаградусный мороз избили пьяные казахи, а затем бросили умирать. Весной 1982 года, когда растаял лед на реке Ишим, всплыл труп неизвестного мужчины. Это закончил жизненный путь Толик Дрововоз, разъездной фотограф, сборщик заказов, бродяга-еврей.
Из лиц ушедших чаще всего ко мне приходит лицо Саши Святого. Этот наборщик обладал воистину редким даром в кратчайшие сроки выполнять огромный объем работы. Его умение входить в контакт с населением не имело границ. Однажды в Москве между наборщиками произошел спор, сумеет ли Саша здесь, в центре Москвы, найти желающих заказать фотопортреты. Он согласился и, чтобы оправдать репутацию уникального коммивояжера, пошел работать без образцов. Каким же было наше удивление, когда спустя полчаса он вынес из подъезда девятиэтажного дома восемь оригиналов.
Саша не обладал физической красотой. Сломанный в драке нос, шрамы на лице, по всем меркам такие дефекты должны были отталкивать от него клиентов. Но все это отступало, когда Саша начинал говорить. Улыбка и добрые глаза притягивали к себе, словно магнит. После нескольких фраз, сказанных Святым, люди открывали семейные альбомы, и он получал заказы.
Глава 10
Когда город погружается в дремоту, предшествующую сну, в тюрьме наступает вторая жизнь. В камерах заключенные разбиваются на группы, начинаются игры в карты, нарды, шахматы. Иногда через следователей в камеру попадает чай. Жалкие подачки делаются следователями в корыстных целях. Любыми путями заставить говорить. Так поощряют цирковых животных: удачно исполненный трюк — кусочек сахара или мяса.