– Я в корне не согласен с твоей позицией, – сообщил Торвин, – но твой ответ соответствует моим критериям верного решения. Благодарю за науку. – Торвин встал и слегка поклонился, чем ввел меня в еще большее ошарашивание, как и остальных. Торвин мог, умел и, возможно, даже любил говорить много, но не двигаться, любому движению он предпочитал статику. Даже Сейла подбирала ему такую линию обучения. Объясняла результат, который тот должен получить, и Торвин замирал чаще все в той же позе лотоса – возможно.
Последний мой урок закончен. Все двинулись на выход. Баламут пожал мне руку, сказав, что в принципе было интересно, Таисия подмигнула, Сейла задержалась.
– Ты же знаешь про экзамены?
Я кивнул.
– Хорошо, экзамены будут уже вне петли, самый сложный для тебя, для всех нас, именно тот, что сам преподавал. – Она чуть сощурила глаза, будто стараясь во мне что-то разглядеть. – Надеюсь, я помогла тебе.
Последний день Торвина – полная чушь, на все вопросы, адресованные ко мне… я мог лишь молча пожимать плечами – я не знаю. Баламут блистал, выдавая ответы и за себя, и за меня. В конце занятия я ответил Торвину взаимностью:
– Благодарю, Торвин, за науку, я понял, что ничего не понял.
– Отлично, Гор, понимание непонимания – кратчайший путь в пустоту.
В этот раз, выходя из зала, Баламут похлопал меня по плечу – мол, ничего, когда-нибудь поймешь, возможно. Сочувственно и проникновенно. А Сейла так же сочувственно вздохнула.
Последний день – урок Баламута. Я ждал, что наконец будет про артефакт мас. Но Баламут решил подвести итоги. Что я не мог стерпеть и поднял руку, обозначая вопрос.
– Да, Гор.
– Я бы хотел услышать про артефакт мас.
– Хм, мас. Получить мас ни тебе, ни мне, ни кому-либо здесь, – он посмотрел на Сейлу, – не грозит. Кроме того, что есть в открытых источниках, я не сообщу.
– Но ты изучал артефакторику, и у тебя есть свое мнение о масе? – настаивал я.
– Ну, сказать по правде, не думал и не изучал. Нет, читал, но не думал.
– Ну, хорошо, можешь порекомендовать что или кого по масу?
– Порекомендовать? Ну ты спросил. Есть Торвин, рассказывающий нам про поток сознания. Поток сознания – основная система артефакта. Чтобы понять мас, нужно понять поток сознания, понял?
– Ты хороший учитель, – сказал я.
Таисия. Вот уж кто приверженец традиций, как оказалось. В ее уроке ничего не изменилось. Магия на пальцах.
В комнате Ланд поздравил с окончанием обучения и настойчиво предложил лечь спать.
– Выход из петли требует, чтобы пациент находился во сне.
Не люблю экзамены. Не люблю свою реакцию на экзамены – переживаю. После выхода из петли меня встретил Ланд, забрал маст, сказал, что вернет после экзамена. С одной стороны, даже хорошо – чувствовать и быть целым, с другой – привык я. Хотя, если подумать, особой пользы-то и нет. Маст даст ускорение мышления и реакции, голоса в голове, но это он вроде еще как не активирован. Активированный артефакт нельзя забрать у владельца – эту фразу Баламут регулярно говорил.
Экзамен. Не люблю экзамены. Зашел в кабинет экзаменатора. Экзаменатор в форме мага – на клапане нагрудного кармана вышивка «Васильев А. А.». На ожерелье мага три красных бусины – артефакт мага огня третьей ступени, заклинания вплоть до массового урона. В ухе три малых артефакта объема. Глаза закрыты очками, вся правая сторона – в ритуальных шрамах, и легкое повреждение – ожог. Волосы коротко острижены. На руках компрессионные перчатки.
– Ра-ассмотрел? – спросил он. – Мое имя А-аргон А-али Ва-асильев, ты у на-ас, – посмотрел в тетрадь, – Горький А-алекс Да-арневич! Хорошо, ка-ак обучение?
Мы болтали – иначе не скажешь – за жизнь целый час. Нам принесли чай в старомодных, типа фарфорово-пластиковых чашках. И еще час после этого. Говорил в основном Аргон, мы перешли на «ты».
– Хорошо, а когда экзамен-то? – улучив шанс, спросил я.
– Ты слишком переживаешь, поэтому решили заменить на собеседование.
– Так, и?
– Что и? В целом норм, что да-альше? Пойдешь на-а на-ашу ба-азу в Та-агиле, зна-акомство с отрядом, за-ада-ание легкое, для сла-ажива-ания, потом основное…
– Все понятно, экзамен я сдал?
– Можешь счита-ать, что да-а.
– Пф, тогда чего покрепче.
– А-а? Горный эль?
– А есть черный, с Телема?
– Орочье пойло, отличный вкус, пошли, здесь нельзя.
Похмелья не было только от того, что меня, еле передвигавшего ногами, запустили в портал. Видимо, Аргон важная шишка, раз такое организовал. Заходишь, в моем случае почти заползаешь, выходишь свеж, как горный ветер, тут же экспресс на площадь сорока порталов. Странное название для площади, где всего одиннадцать порталов, более того, там места только для двадцати-двадцати пяти.
Мой сопровождающий, чем-то схожий с Торвином, ветерианец. Вот и схож тем, что тоже ветерианец – одеждой и молчанием, экономичным движением.
Вероятность того, что это Торвин, есть, мала, но есть. Просто первое, что я сделал, спросил, Торвин он или нет. Тот сказал: «Нет», а голос один в один – безжизненный, сухой.
Еще во время обучения я понял одну фишку. Вопросы Торвину имеет смысл задавать на своих уроках, тогда он более-менее отвечает. На своих же уроках Торвин отвечал только по теме урока. К чему я это вспомнил, ветерианец отвечает только, если к этому есть обязательства – собственные слова Торвина, что означает ждать общения от ветерианца нет смысла. Оттого крайне занимательно оказалось думать, отчего вдруг меня сопровождает именно ветерианец, учитывая, что на службу в род они не поступают, да даже амперии служат не часто. И отчего Торвин у нас оказался? Это навевает размышления о задании, информации о котором так и нет.
С Ерина на Катак. Катак – дрянная планета четвертой ступени. Граца меньше, чем на Ерине, а технологии на уровне парового двигателя, с мокрым климатом и дорогущим проживанием. Якобы местные живут дольше. Моя мать – местная, была.
С Катака – на Тагил. Планета – база рода Вороновых. Все рода имеют свои планеты, и путь на них идет через имперскую планету.
Третий портал за день – это, конечно, предрассудки, но самочувствие ухудшилось, как будто похмелье вернулось.
Тагил нас встретил серыми стенами и серым, затянутым тучами небом.
– Горький Алекс Дарневич? – Что за манера задавать вопросы, не требующие ответа, как будто они кого-то другого ждали? Тут меня встречала целая делегация. Трое похожих друг на друга одеждой, лицом, телосложением – атлетический верх и короткие кривые ноги. Такое у кочевников встречается, лицо узкое, как у лисицы, и большие глаза, подведенные краской. Любые манипуляции с лицом, постоянные или временные, говорят о том, что, скорее всего, это выходцы из планеты пятой ступени.
Ступени планет – ранжирование по культуре вот такое. Сначала шрамы и татуировки, потом краска, потом без следов, потом установка нейромодулей. Я оглянулся, в общем-то, так и есть. Я прибыл один, а ответа от меня и не требовали.
Один спросил, другой кивнул. Спросивший кивнул – пойдемте.
Стандартная крепость для планеты четвертой ступени. Достаточно большая площадь прибытия. Для караванов окруженная шести или восьмисторонними стенами-зданиями.
– Набеги еще случаются? – спросил я того, кто справа.
Говоривший до этого шел впереди, двое – по бокам. Тот, что справа, кивнул.
– Случается. После каждого крупного каравана малый набег, – ответил тот, что спереди.
По коридорам меня вел уже один, разговаривающий.
– Твои братья?
– Хм, да, – пожал плечами, но кивнул.
– Био? – не удержался я от вопроса. Вообще о таких вещах не спрашивают, и если это правда, то…
– Да, – сухо ответил сопровождающий.
Любопытство я свое прижал, обычно я не любопытен, спишем на похмелье. Любой портал убирает только, скажем так, внешнее проявление – физическое, но мозг-то уверен в похмелье, так что еще страдать и страдать.
Три коридора и четвертый этаж. Комната с окнами. Унылый пейзаж сбора ресурсов для строительства – деревьев нет до горизонта, пара карьеров добычи камня. Коробки зданий – цеха на реке с колесом. Сопровождающий сказал ждать и ушел. Ни стола, ни стульев. Комната с окном без стекла, зато свежий и чистый воздух и две двери.