– Странный выбор для наемника, – послышался за спиной девичий голос.
Я повернулся.
– Вы находите? С кем имею честь?
Передо мной стояла девочка лет двенадцати в мужском костюме с короткой стрижкой «ежик». Не в плане коротко, а в плане – волосы во все стороны.
– Жанна! Дочь управляющего крепостью.
– Чем же странный выбор для наемника? Достаточно известная книга.
– Библиотека! Я искала вас в тренажерном зале.
– А! Зачем же вы меня искали, Жанна?
– Отец желает с вами поговорить.
– Что ж, не буду заставлять себя ждать управляющего крепостью, вы проводите меня, Жанна? – В коридоре торчал Леня, конечно, но Жанна наверняка будет поразговорчивее.
Девочка задумалась. Сначала, наверное, насколько ей это нужно, потом – насколько можно.
– Хорошо, ван Горький, я провожу вас.
Жанна старалась вести себя как взрослая статусная женщина, и это вполне бы ей удавалось, если бы не детский голос, который она старательно правила, специально замедляя слова и оставляя паузу, что ей не сильно помогало. Ну и через десяток шагов я понял, что заставило ее искать меня лично, – любопытство. Сначала чинно, потом ускоряясь, потекли вопросы. На скольких планетах я был, как там, что там – обычные вопросы о мире, который пока тебе не доступен, но так хочется. При этом тот мир точно лучше, чем здесь.
Я отвечал правду, в той ее части, которую жаждала услышать девочка. Разочаровывая ее во мне и поддерживая ее мнение, что от нее скрывают что-то прекрасное.
Совсем разочаровавшись в моих ответах, Жанна даже не довела меня до отца, вывела меня на улицу, махнула – вон он – и убежала.
Мужчина, на которого указала Жанна, стоял в метрах двадцати, увидев поведение Жанны, понимающе улыбнулся.
Многие считают, что голубой или зеленый цвет глаз говорит о том, что человек из рода, у Артема Воронова – глаза серые, тускло-серые, под стать цвету волос, где седина уже уверенно побеждала русый, а борода была полностью седая. А еще многие считают, что родичи родов… э, пафосные.
Мой же опыт утверждал: пафос – верный признак слуги или младших родичей. Нет, не так, у достойных людей пафоса почти нет.
– Давайте на «ты», – сразу предложил Артем Воронов, как мы представились друг другу.
– Хорошо, Артем, зовите меня Гор.
– Знаешь, был такой писатель на Земле Горький.
– Да, в рабском доме мы сами выбирали себе фамилию.
– В рабском. – Артем будто пробовал слово на вкус, ему не понравилось. – Ты знаешь, из какого рода твои родители?
– Странные вопросы для первой беседы.
– Прогуляемся? Люблю перед обедом прогуляться. Знаешь, Тагил – короткая планета, всего двадцать часов в сутках, зато зима мягкая и теплая.
– Зима… – Я мечтательно вздохнул. – Люблю зиму, очень мало планет, где есть зима.
– Это так, – ухмыльнулся Артем, – так ты знаешь свой род? Вот там у нас кузнечная мастерская, водяное колесо приводит в движение и меха, и молот. Мы наладили или даже создали технологию – машина перемещения на мышечной тяге.
– Это потому что на Тагиле нет ашвы?
Артем рассмеялся.
– Точно, тягловых животных у нас нет, но наши инженеры думают иначе. Новое появляется в осознанном ограничении – так вроде они это называют.
– Это вы… ты библиотеку собираешь? «Основы и правила пути», том второй.
– Новое явление проявляет понимание ограниченности физических границ мира.
– Да, но это определение несколько… ограничивает?
– Да, ты любишь читать? Не я, библиотеку не я собираю – жена, мать Жанны.
– Просто жена? – Вопрос на грани приличия, но как ответка за вопрос о моем роде.
– Да, у меня одна жена, о, уже перестук слышен. – Мы подходили к зданию жизни.
– Пять или даже шесть молотов?
– Шесть, наши инженеры нашли интересную схему для жизни на водяном колесе.
– Прости за вопрос, вы затачиваете технологии под первый уклад?
– Да ничего, я сам к этому веду. Скорее по второму или к переходу от первого ко второму.
– Не открою тайны, если скажу, что за четыреста лет портального освоения мира эта схема была признана нецелесообразной в длительном развитии.
– Но на первом этапе дает существенное ускорение.
– На первом – да, но на длительном, даже с учетом ускорения на первом – нет.
– А вот Ярцев в своих комментариях был с этим не согласен.
– Артем, раз уж так, давай начистоту, я ятори-наемник, ходок, не ученый и точно не мудрец, зачем эта прогулка?
– Здесь бывает мало новых людей, Гор… – Артем замолчал, мы прошли кузницу с ее мелодично переливающимся грохотом молотков, но и когда стало тише, он не заговорил.
Интерес управляющего крепости Артема Воронова к ходоку Гору… ну, это не моя проблема, мы молча прошли еще минут десять.
– Это здание ткацкой фабрики, тут не так все хорошо, как в кузне, асинхронность механизмов, знаешь, но в целом, – он указал на свою рубаху, – качество хорошее.
Моя одежда в точности повторяла его. Разве что на нем еще широкий кожаный ремень и медальон – амулет на толстой цепи, скорее всего, идентификатор личности с подписью.
Мы гуляли, наверное, часа два. Людей нет вообще, домашних животных тоже, зато дорога отменная – мощеная камнем, но не сплавленная в монолит.
– Вы не любите магов, – нарушил тишину я.
– Так заметно? – пожал плечами Артем. – Впрочем, да, а кто их любит?
Забавный вопрос от родича рода, чье могущество основано на магах и магии.
– Магия всего лишь инструмент, функция, она просто есть, как воздух, – выдал я цитату из какой-то книги.
– Ты противоречишь сам себе.
– Согласен.
Мы вновь погрузились в тишину. Последние минут двадцать мы поднимались в гору и наконец взошли на вершину. Вид открылся удивительный: с одной стороны – пятно пустоты с крепостью в центре, с других – мир, озера, луга, леса, реки.
– На Тагиле нет высоких гор, скал, только вот такие холмы. Ну, на этом континенте. – Артем прикрыл глаза, сосредотачиваясь на вздохе. – Красота в ее первозданном виде. Там за горизонтом наша вторая крепость – город. Столица Тагила. Красивый город, для Тагила. Ладно, пошли назад, как раз к обеду вернемся.
Весь обратный путь Артем рассказывал о том, как они покоряли планету, сколько нашествий в стазисе, сколько после. Недосказанность первой половины исчезла, разве что в конце вернулась, уже у ворот крепости.
– Знаешь, Тагил до недавнего времени был последней открытой планетой. Хорошо прогулялись, отобедаешь с нами?