Нарика не знала, имеет ли право о чем-то просить, но сейчас было не до этого. Дарион должен был жить, а остальное было неважно.
– Торик, попроси Дирта, чтобы отвез тебя в Межгорскую, зови белосвета!
- Скажи Арду, что это я его прошу прилететь! И дай знать Сочетательнице Риате! - добавил Правен. Торик, не говоря ни слова, вылетел в подземный ход.
Глава двадцать первая. И то, и другое
Дарион проснулся от холода. Он лежал совершенно голый среди серебристого тумана, а над его головой мерцал круглый потолок места исхода. А это кто рядом? Дарион повернул голову и увидел самого себя, лежащего с закрытыми глазами. Двойник покачивался в волнах тумана, поднимаясь к потолку и расплываясь прозрачной дымкой. Кажется, это филиан - двойник, которого при лечении создает белосвет. Но ведь лечат только взрослые белосветы, откуда здесь мог взяться взрослый?
Филиан исчез, холод сменился жаром, Дарион сел, осматривая себя. Где раны и ожоги от взрыва? Они должны были остаться, у него не хватило сил полностью окаменеть в последнем бою! И старые шрамы у него были, на руках, на шее, на плече – ничего нет, и он чувствует себя совершенно здоровым. А может, он опять проспал много лет? Он вскочил на ноги, сделал шаг и споткнулся. Из-под ног вылетел рампер, на его блестящих зеленых зубьях висел зеленый пояс с такой же зеленой, искрящейся пряжкой. Похоже, теперь он будет носить и гербовую пряжку, и венец Аридона одновременно.
Но все-таки, сколько времени он проспал? У кого бы спросить? Вот еще кто-то спит – Нарика! Такая же, как всегда, значит, прошло не двести лет, а куда меньше. И должно быть, она все это время она пробыла рядом с ним, потому и спит теперь так крепко!
А это что у стены, в тумане? Какая-то лохань, а рядом еще что-то, сложенное на камнях. В лохани вода, а рядом белье и полный старинный наряд - рубашка, вышитая безрукавка, деревенские штаны, вязаные пестрые носки и башмаки на мягкой подошве. Так одеваются в Звездную ночь, значит, он даже не проспал праздник!
Через полчетверти часа Дарион уже стоял в ущелье у выхода из горы и не узнавал его. Где лес, где Громовая гора и заросли разбоевника? Кругом был непроглядный туман, его белые клубы сгущались и двигались, будто от ветра. Но вот на солнце сверкнула белая шерсть, и перед Дарионом возник огромный зверь с крыльями во всю ширину ущелья. Старшина крепости понял все и поклонился зверю поясным поклоном, словно королю.
- Теперь я твой должник, белосвет Ард! На всю жизнь!
Голубые глаза зверя засветились. Вот он какой, белосвет, Священный Туман кортольцев! А как другие бойцы крепости, кто жив, кто погиб? Вокруг пышного хвоста белосвета заклубился туман, в нем мелькнуло тающее в пламени тело старого Аридона, сменившееся лицом художника Сеана и вспышкой огня.
- Люди, не открывайте ворота огненным тварям, они за гранью добра и зла! Не бойтесь их!
Сеан погиб? А как ребята из ополчения? В новом филиане мелькнула сеть с голубыми камнями, обожженные лица и лежащие раненые, но все казались живыми, а некоторые двоились. Молодец белосвет, не пожалел сил и на других раненых! А может быть, он знает, почему Нарика до сих пор спит среди дня? Здорова ли она? Двойник-филиан Нарики немедленно показался из волн тумана с младенцем на руках.
- Уже ждет ребенка? Так скоро? А ты откуда знаешь, ты же воин, а не целитель?
Белый зверь только взмахнул хвостом. Какие могут быть вопросы? Если старый вояка смог чуть ли не заново создать человека, ему виднее, когда и как начинается человеческая жизнь!
- Но она же со мной браталась! В ней был словокамень! Кто же теперь у нее родится?
Белосвет пошевелил ушами, но ничего не показал. Ну, что же, княжеское семейство Нагорного Рошаеля потеряло художника Сеана и князя Ленорка, зато скоро у Нарики будет сын или дочь. Новый филиан, будто отвечая на эти мысли, заклубился перед лицом Дариона, и в нем появилась младшая повариха Летирна.
- Ой, твоя туманная милость Ард! Как же это? Князь Ленорк только что ушел в огонь, а у меня от него сразу двое, и сын, и дочь? Ой, ну я же не виновата, что он в меня так влюбился!
Филиан исчез в пышной шерсти белосвета, а сам белосвет - в клубах тумана, втянувшихся в пролом под Громовой горой.
- Дарион, ты здесь? Как хорошо, ты проснулся, ты живой! – зазвенел голос Нарики из тумана. Разгребая туман, как воду, она со всех ног мчалась к Дариону, смеясь и задыхаясь от быстрого бега. Он подхватил ее, закружил и прижал к себе. Ветер летел по ущелью, шевелил мокрые волосы и приятно холодил шею, принося горечь дыма и пыльный дух чешуйника. Солнце грело плечи сквозь безрукавку, над зарослями разбоевника стрекотали носатихи, над ущельем летел дикий семикрыл, а теплые женские руки держали руку Дариона. Как хорошо быть живым!