-А почему сегдетцы устроили охоту на него в Растеряй-городке?
Дознаватель Тераль снова заглянул в свиток.
- Сегдетские слуги Огня, владеющие огненной карой, это государство в государстве. Они давят на императорский двор, поставили своих людей на государственные должности, посылают святых братьев в Рошаель и Пилей. Хадиск, видимо, хотел присоединиться к их братству, но они в своем деле сильных соперников не терпят. Сначала его терпели, видимо, потому, что он был не особенно сильный мыследей огня. Но ему было мало природных способностей, и он начал употреблять словокамень, а этого сегдетцы ему простить не могли.
- А как действует твердый словокамень, почему Хадиск и его помощник так старались им завладеть?
Дознаватель засмеялся и покраснел.
- Нет, уж если ты сам этого не понял, когда строил стену, то этого больше никто не знает! В Рошаеле, по крайней мере, а сегдетские слуги Огня, если и знают, рассказывать не собираются. Здесь требуется настоящее исследование, но Первоучитель Рентин теперь о словокамне даже слышать не хочет!
Вот и еще одна тайна, которую старшине Дариону придется раскрывать самому.
- Видимо, Хадиск в последнее время сильно злоупотреблял словокамнем, потому что выходил из себя от любого неосторожного слова, - продолжал Тераль.
- Но и стихийных способностей ему это добавило. Должно быть, перед отъездом в Рошану он столько ввел его в себя, что даже старый Аридон не смог с ним справиться, - сказал Дарион. – А почему во дворце с ним было так много слуг Огня? Он все-таки уговорил Великого Ревнителя?
- Насколько удалось узнать, почти половина их была подделкой.
Дарион кивнул.
- Ну да, мало ли на кого можно надеть хламиду! А во время проверки кто здесь был?
Дознаватель Тераль снова заглянул в свиток.
- Сам Хадиск и его приспешник Вирен, а королевская печать у них была настоящая. Как и говорил князь Аридон, они убили настоящих святых братьев по пути в Нагорную крепость и забрали себе печать и хламиды.
- А откуда он взял этого Вирена или как его на самом деле звали?
Тераль свернул письмо и больше в него не заглядывал.
- Старшина, не требуй много! Охрана не всемогуща, что бы о ней ни говорили! Где Хадиск нашел себе помощника, неизвестно, однако за Виреном, а это его настоящее имя, числятся уголовные дела, в которых он действовал огнем. Стихийного дара он имел немного, зато жестокости хоть отбавляй, и Хадиск начал использовать его еще в Бангаре. Может быть, там, куда я еду, мне удастся что-то узнать.
- Но чего добивался Хадиск? Безграничной власти?
- Я думаю, он хотел создать королевство талантливых людей с огненной карой, которым в награду за их талант служат низшие, - проговорила Нарика. – Об этом все время твердила хозяйка Мириана, а он даже нам, едва знакомым, полчаса рассказывал о том, каких наград достойны талантливые люди.
Тераль покрутил в руках свиток.
- Так всегда бывает, одни хотят получать награды за свой талант, другие сами отдают его людям, а третьи всю свою жизнь пытаются понять, что лучше.
- Лучше всего, когда и то, и другое, но так почему-то никогда не получается, - сказал Дарион.
- Нисса, идем скорее, Священный Туман пришел! – закричал князь Аланд. Художница, схватив за руку князя, побежала к воротам, а Дарион посмотрел в окно. Наступала Звездная ночь, небесный Дракон ярко горел над башнями Нагорной крепости, и ее обитатели парами тянулись из ворот на залитый серебристым сиянием луг.
- Нам тоже пора! - Дарион и Нарика пробежали в ворота и с разбегу влетели в нежно светящиеся заросли светосборов. Цветы с ладонь величиной раскрывались им навстречу, серебряный свет разливался по лугу от крепостной стены до берега Каменки, убегая в ущелье, а там уже вырастал из него, благословляя жизнь распахнутыми крыльями, белосвет Ард. В сиянии его света мерцали золотистые кудри Сочетательницы и темная голова Сочетателя, а по ущелью бежали князь Аланд и Нисса. Дарион и Нарика побежали следом, и светосборы искрились у них под ногами, как бегущая вода. Их связывали радости и боль, познание и бои, песни и вся жизнь. И пусть их руки уже обжег огонь, они бежали вместе со всеми под белые крылья - пусть будет и то, и другое.
Конец третьей книги
Обложка работы автора