Пусть простой придет вопрос,
Чтобы совершилось чудо,
Жертву я огню принес.
Здоровенный молодец лет тридцати прогудел свои стихи, бросая лист размером в три своих огромных ладони. По всем приметам, это была пергаментная страница из учебника по разработке мысленного внушения. Это сколько же стоила книга, написанная на пергаменте, а не на соннике?
За верзилой к огню подошел невысокий студент в рубашке с кружевами, не такой роскошной, как у князя Питворка, но очень красивой. Похоже, сейчас в Рошане все носят кружева, надо это иметь в виду. Осторожно положив на край чаши исписанный голубой листок, нарядный студент прочитал с глубокой печалью в голосе:
- Прошу, Огонь, таланта хоть для одного стиха,
Судьба пусть будет не глуха.
Пускай поможет этот мне листок,
Поставят по стихосложению зачет.
Нарика хихикнула, по-деревенски зажимая рот рукой, Дарион фыркнул – студент, написавший такое, мог получить зачет по стихосложению только при вмешательстве высших сил.
Студенты действительно не изменились за двести лет, и, как прежде, сдавали зачеты до середины лета, то и дело прибегая к помощи божественной стихии. Дарион не собирался мешать благочестивым страдальцам. Если кому-то кажется, что листок из учебника, сожженный в старом храме, может принести удачу – это их дело, более того, старшина крепости даже собирался им помочь.
- Доброго дня вам, ученый брат Дарион и прекрасная невеста Нарика! - святой брат в золотистой хламиде незаметно появился возле чаши и подошел гостям. Несмотря на годы, голос у него был звучный и красивый, хотя стихами он не говорил. - Ваш поручитель уже изложил мне суть вашего дела, и я готов совершить обряд, если вы вознаградите Огонь и его слугу по мере своих сил.
После того, что произошло во дворе ученого брата Неско и во дворце, ни одного слугу Огня вознаграждать не хотелось. Однако другого выхода не было, да и лысый старик, сдвинувший колпак на затылок и беспечно открывший лицо, казался совершенно безобидным. Ласково улыбаясь, он ждал от Дариона совершения подобающих случаю действий, и тот их совершил.
- Пять золотых за обжигание довольно будет, святой брат? – громко и отчетливо спросил Дарион. Интересно, жив ли еще в Училище старый обычай, на который он рассчитывал, или его забыли за двести лет? Судя по тому, как замерли и насторожились темные тени в углах храма, студенты помнили обычай отлично.
- Лучше десять, ученый брат Дарион. Сам ведь знаешь, как жизнь в столице дорога и как Училище бедствует!
Дарион этого не знал, но дал восемь золотых, и святой брат, с довольной улыбкой, спрятал их в кошель на поясе.
- Я сам преподаю на словесном отделении, а что поделаешь? Великий Ревнитель платит мало, вот и подрабатываю преподаванием, на молодежь гляжу на склоне лет! - рассказывал он, собирая ветки хлебного дерева в чашу. - Сейчас все приготовлю, ученый брат Рентин сам напишет две грамоты о совершении обжигания, а я в курильницу угольков златоцветовых подсыплю. А четыре свидетеля, как положено, у тебя есть?
- Сейчас будут, и не только четыре…
Дарион огляделся, прикидывая, сколько студентов услышали их разговор об обжигании. Пока их не набралось и десятка, но судя по возбужденному шепоту, должно было собраться намного больше. Будь свидетелей этой свадьбы хоть сорок человек, много не будет, обжигание должно быть совершенно бесспорным, иначе к восемнадцатому дню месяца Серпа найдется немало желающих оспорить этот брак – начиная с художника и князя Ленорка, и кончая сидящими в замшелых усадьбах бедными родственниками. Четырех свидетелей можно и подкупить, и запугать, но с двумя-тремя десятками даже меднобокие братья не справятся. Вот они, свидетели, уже собираются, пасынки познания, любители горелых учебников! Темные тени одна за другой отходили от стен, осторожно спускались по лестнице и, смущенно подталкивая друг друга, окружали Дариона и Нарику.
- Ты жениться собираешься, друг? – спросил, наконец, разработчик, только что уничтоживший драгоценный пергамент.
- Если станешь свидетелем с подписью, все обжигание увидишь!
- А ты не со словесного отделения? – с надеждой в голосе поинтересовался несчастный стихотворец.
- Я - с целительского, но уже закончил.
- А когда женишься, по головам всех пересчитаешь? – задала главный вопрос девушка со светлыми косичками.
- Обязательно пересчитаю всех, кто будет на обжигании! Зовите народ!
Словесник в кружевах бросился вверх по лестнице, и через миг сверху уже доносился его торжествующий голос.
- Ребята, удача! Сейчас будет обжигание! Готовьте головы!
Дарион засмеялся. Кажется, у него будет столько свидетелей, сколько не бывало ни на одной княжеской свадьбе!