- А зачем свадьба студентам? – спросила Нарика.
- Если жених после обжигания хлопнет студента по голове, то все зачеты сами собой сдадутся! Ну, или он сдаст очень легко!
- Даже если учить не будет?
- Точно не знаю, но мне подзатыльников не жалко!
В храме Училища обжигания были редки, и весть о возможности получить удачу на всех зачетах разлетелась молниеносно. Через полчетверти часа в маленький закопченный храм набилось не меньше сорока студентов, и даже появление Первоучителя Рентина их не смутило.
Слуга Огня надел свой колпак, Рентин со свернутыми в трубочку грамотами встал рядом, студенты выстроились у стен. Дарион и Нарика подвернули правые рукава, чтобы их не тронуло пламя, и протянули руки над чашей. Старшина опустил руку как можно ближе к языкам огня, повернул ладонью вверх, и Нарика вложила в нее свою. Двести лет назад любой жених старался протянуть ладонь как можно ближе к пламени, защищая руку невесты. Святой брат подлил в чашу душистой смолы из кувшина, и обжигание началось. Дарион держал руку над огнем, вслушиваясь в давно знакомые слова молитвы. Как часто он пел их в храме Нагорной крепости! Теперь наверняка споет еще, иначе какой же он старшина-от-ворот!
- Гори, Огонь, и дни, и годы,
Как миру велено природой.
Гори любовью юных дней,
Пусть сердца жар сольется с ней.
До конца молитвы нельзя было ни двигаться, ни говорить ничего, кроме слов молитвы, иначе обряд считался незавершенным, а свадьба – неугодной священной стихии. Святой брат продолжал петь, Дарион и Нарика повторяли слова.
-В грядущих поколеньях вновь
Не раз ты повторишь любовь,
А годы зрелые согрей
Ты дружбой долгих ясных дней.
Кажется, Дарион слишком низко поставил руку над огнем – разгоревшееся пламя уже лизало рукав рубашки. Не хватает только обгореть в обычном огне во время обжигания! Что он делал, когда в него летела огненная кара? Кажется, старался успокоить самодельными стихами слугу Огня, а напев был похожий, все молитвы сродни друг другу.
И до последнего предела
Храни то пламя, что согрело…
Рука онемела куда быстрее, чем в прошлый раз, и пламя лизало ее без малейшего ущерба для рукава и кожи. Что это такое, надо бы разобраться, когда они вернутся в Нагорный Рошаель. Должно быть, это проявление способностей повелителя вещей, хорошо бы поговорить об этом с Герандом с Нимелора. Нарика старательно шевелила губами, беззвучно повторяя слова старинной молитвы.
Цветущей молодости дни,
И в душах пусть живут они
До дня, когда ты души примешь
И в вечность пламенем поднимешь.
Святой брат взял Дариона и Нарику за руки, трижды обвел вокруг чаши и подтолкнул друг к другу. Обряд был совершен, они проделали все правильно. Дарион крепко прижал к себе Нарику левой рукой, а бесчувственной правой слегка ударил по склоненной перед ним голове студента-словесника. За ним подошла девушка-целительница, потом верзила-разработчик, а за ним потянулись и все остальные. Студентам, казалось, не было конца, зато с каждым шлепком по студенческой макушке правая рука Дариона становилась все более чувствительной, и когда последним подошел долговязый лохматый целитель, он получил полноценный подзатыльник.
Святой брат взял грамоты из рук Первоучителя Рентина и развернул оба свитка на высокой конторке. Дарион лихими движениями кисти подмахнул обе грамоты, Нарика, прикусив от усердия язык, вывела на каждой свое имя. За ней поставил подписи Первоучитель Рентин как поручитель, а следом, безуспешно стараясь не попадаться ему на глаза, изобразили свои имена свидетели-студенты.
Вскоре грамоты о соединении Огнем пары жителей Нагорного Рошаеля превратилась в два полных списка мучеников науки общим числом в сорок три человека. Первоучитель Рентин из вежливости сделал вид, будто не видит студентов, хотя набожных лентяев Училища он и так знал наперечет. Старый святой брат вклеил свой список грамоты в книгу, Дарион пристроил свою грамоту под гораль, рядом с королевским указом. Вместе с Нарикой он выбежал наружу, а свидетели с воплями загрохотали по лестнице следом - сдавать зачеты. Последними вышли и сели на солнышке у стены святой брат, снова сдвинувший колпак на затылок, и Первоучитель Рентин. Дарион прислушался к их разговору.
- Говоришь, огненная кара? - спрашивал старый служитель Огня.
- Только что, и ученый брат Дарион едва не стал ее жертвой. С научной точки зрения, он не мог остаться жив, но вот он живой, и теперь женат!
- Скажите, почтенные, - заговорил Дарион. - Почему никто не скажет мне, что такое огненная кара и откуда она берется? Сегодня я прикоснулся к ней рукой, но все равно ничего не понял.