- Скажи, Дарион, - начал король, намеренно забыв звание. – За что ты вызвал на поединок всадника?
- Какого именно?
И что за странный голос у этого молодца – резкий, жесткий, как у воеводы перед строем бойцов!
- За которого виру платил.
- Он сказал, что студенты ему не по душе, а я не сегдетский золотой, чтобы всем нравиться!
Если он из-за такого вздора считает нужным драться насмерть, то неудивительно, что у него все руки в старых шрамах. А длинный шрам на шее – явно от меча, видно, он и в военных походах побывал, но кто в них не ходил! А это что? Откуда могла взяться на поясе у самозванца гербовая пряжка с птицей-огневиком? Почти триста лет назад такие пряжки стали знаком князей, объединивших Рошаель и впервые выбравших короля. Пряжек было всего тридцать, по числу княжеств, они передавались из поколения в поколение, и их никогда не заменяли. Именно поэтому у теперешнего нагорно-рошаельского князя вместо давно утраченной пряжки был нож с огневиком на рукояти.
- Откуда у тебя гербовая пряжка, Дарион?
- Отцовская, ее отдали мне после его гибели.
Звучит убедительно, однако у такого искателя приключений вполне могут быть способности внушателя, и он в любом вздоре сможет убедить окружающих.
- Питворк, Рентин, послушайте его мысли! - распорядился король, и мыслеслушатели взяли самозванца под руки с двух сторон. Питворк - отличный мыслеслушатель, прекрасно вызывает веление крови, и Рентин слушает неплохо. Сначала пусть самозванец или кто он там, расскажет то, что королю уже известно, просто для проверки - не будет ли расхождений с записями.
- Ты пишешь, что провел под горой двести лет, Дарион, – начал король. - Как ты туда попал?
- Во время нападения пилейского отряда.
- Отряд был большой?
- Около пятисот всадников на ящерах.
- Кто их вел?
- Не знаю, в бою имен не спрашивают. Они перебили почти всех моих бойцов.
- А сколько было бойцов?
- Восемьдесят всадников.
Молодой человек нахмурился, глядя на короля. Князь Питворк и Первоучитель, кивая, переглянулись, – мысли совпадают со словами, значит, пока он говорит правду.
- И ты принял бой? Не разумнее ли было отступить?
- Я ждал помощи.
- И что же?
- Не дождался.
Опять кивают, но это еще не вся правда.
- Почему не дождался?
Синий змей по имени Дирт неожиданно зашевелился, прополз по залу и дотянулся чешуйчатым носом до самого трона, уставившись на короля желтыми глазами. Начальник охраны отодвинулся, пропуская жуткую голову, Первоучитель отпустил локоть Князя-под-горой и отошел к стене. Королю тоже захотелось уйти, но положение обязывало. Змей открыл пасть, и зазвучал тот самый рокочущий голос, который разговаривал с художником.
- Насколько я понял в то время, брат Дариона, по имени Дарот, хотел занять его место, а потому ждал его гибели и не посылал свой отряд на помощь. Князь Дарион справился с врагами, устроив обвал, но мыслей брата он не знал, а я знал, потому что слышу все мысли. Насколько я смог разобраться с людях, человек, один раз предавший для своей выгоды, будет предавать всегда. Поэтому я решил его уничтожить, и пополз под горой к его отряду, но князь Дарион думал, что опасность грозит Нагорной крепости, и усыпил меня вместе с собой. Я проснулся вместе с ним, когда он снова сбрасывал скалы на врагов, а потом пришло мое время родиться на свет. Я вышел из живого огня и помог Князю-под-горой, чем мог.
Вот в чем было дело! Понятно теперь, почему Дарот Хозяин постарался уничтожить память о Дарионе и под страхом смерти запретил в Нагорном Рошаеле любое мыследеяние – боялся возвращения брата!
- Скажи мне, Дирт, почему ты вмешиваешься в дела людей?
- Только в дела князя Дариона, он никогда никого не предавал, а я знаю его столько, сколько самого себя. И сейчас только я могу подтвердить, что Князь-под-горой – это действительно князь Дарион, сын Гиарта, из Нагорной крепости.
Вот это подтверждение личности! В государственных делах показания разумных существ, не имеющих человеческого облика, принимаются редко – кто знает, насколько они подвержены внушению или склонны к злому умыслу. Но если змей не лжет, и Дарион – настоящий князь из старшей ветви рода, все запутывается еще больше. О разделении Нагорного Рошаеля не может быть и речи, а если признать за этим Дарионом хоть какие-то права, со всех сторон полезут, как листоеды из щелей, дальние княжеские родственники, жаждущие наследства. Может, все-таки запереть этого наглеца поглубже в подвал, во избежание раздоров? Но князь Ленорк не способен к защите границ, а больше в семье мужчин-витязей нет. Государственный старшина-от-ворот совершенно необходим, и этот молодой, но бывалый Князь-под-горой очень подошел бы, будь он хоть кому-то известен.