Он из тех силачей, что получают силу только в магнетическом поле своей группы.
— Нет! Я знал только одного альпиниста, словно бы рожденного на скале, Цанко Бангиева! — восклицает Скульптор.
Мерзляк признается, посмеиваясь над собой:
— А я из-за озноба пришел сюда! Все надо мной смеялись, что я зябкий, как женщина!
— Наши слабости — источник нашей силы! — обобщает Асен-философ.
А Деян, оседлав скалу, не может оторвать глаз от окружающего простора:
— Я здесь, чтобы далеко видеть с высоты!
— А я — чтобы поближе видеть самое смешное! — вставляет Насмешник.
— А что это, самое смешное? — мы заранее готовы принять очередную шутку.
— Человеческое тщеславие: быть все время наверху!
— Цанко Бангиев утверждал, что стал альпинистом, чтобы испытать себя, — вмешивается Поэт.
— И чтобы найти себя, он потерял жизнь! — мыслит вслух Асен.
Дара молчит и слушает. В ее молчании словно бы критическое рассмотрение наших слов. Да, у нас свой язык… Сама модуляция голосов свойственна именно нашему кругу. Нет, мы не бежим от мира, мы просто ищем в горах более тесного, более истинного контакта с ним.
И все же все мы здесь, в горах, беглецы. Каждый из нас оттолкнулся от чего-либо. Первопричина давно уже скрылась из глаз, а мы все продолжаем карабкаться вверх.
Впервые ей приходят в голову какие-то странные мысли. Кажется, это передалось от Асена. Она начинает понимать страх: не тот, огромный, схватывающий до головокружения страх высоты и пропастей, а повседневный, неприметный мелочный, серой пылью облепивший слова, шаги и отношения людей внизу. Страх, прикрытый безобидными названиями: благоразумие, осторожность, перестраховка, соглашательство, умение сообразоваться с…, сигнализирование о… и тому подобные добродетели. Страх, окутавший лица и мысли неким землистым защитным цветом. Ей кажется, она начинает понимать: эти молодые люди взбираются высоко, чтобы вызвать большой, настоящий, основательный страх и сбросить со своих плеч тот, мелочный, унизительный.
— А ты, девушка, зачем здесь — спрашивает Деян.
— Из любопытства! — независимо заявляет Дара.
И сейчас, когда лавина мнет ее в своих челюстях, Дара снова переживает ту первую ночь после восхождения, когда все кружилось: пропасти, отвесные каменные стены, овраги; и она падала, падала, летела в бездну и не могла упасть, долететь, потому что бездна была бездонной…
И лихорадочные поиски самого основного. Чтобы вцепиться и не отпускать. Что же это было? Или будет? Что же?!
Даже в эти последние мгновения перед концом она не может пропустить один день, самый «ее» день.
Этим днем она гордилась.
В этот день она выбирала.
Как лучшей студентке ей предложили распределение в научно-исследовательский институт в Софии.
Она выбрала лавину.
Лица преподавателей и сокурсников от изумления начали походить на гипсовые маски, когда она произнесла:
— Хочу работать за городом, в горах.
Им показалось, что они не расслышали. Ведь целыми днями их оглушали ходатайства и всевозможные просьбы о столичной прописке. Девушка повторила, что хочет работать на той, отдаленной, станции, откуда все сбегают, как из тюрьмы.
И нельзя было остановить ее.
В этот день она выбрала саму себя: приятельницу рваных облаков. Щеки цвета загорелой пшеницы. Растрепанные ветром волосы, прогретые солнцем, пропахшие горными травами. Привычку мыслить самостоятельно.
Вьются горные тропки, разматывается клубок мыслей. Шагаешь и размышляешь. Времени хватает. Лавина еще далеко. Вьется бесконечная тропка. А когда прерывается — мысль свободно летит над пропастью.
Горы принимают тебя, щедро дарят время и расстояние, — можно долго обдумывать и свою жизнь и все остальное, мимо чего сломя голову прежде мчалась в городе и не замечала. А теперь припоминаешь, и жизнь входит с приливом ощущений, касаний, запахов, со всей своей неизвестностью.
Выбирая начало пути, ты выбираешь и конец.
Вернуться назад невозможно.
Если бы сейчас повторился тот судьбоносный день выбора, что бы ты выбрала?..
Конечно…
Жизнь твоя была тропкой, приведшей к этому мгновению. Ты ждала, готовилась, боялась. Но самым страшным было опасение, что проспишь, пропустишь… А ты хотела, чтобы пришло, ты звала… Но сам миг испытания явился, когда ты меньше всего ожидала.
Спокойный осенний день полнился солнцем, медленно гаснущим на летящей листве.