Всего слишком много для одной жизни. Она сжимает снег в пальцах. Может быть, этот снег происходит от тех дождевых капель, что пролились при первой их встрече. Обращенные в подземную влагу, в цветок и плод, в летящий лист, в облако; эти влюбленные капли совершили удивительное кругосветное путешествие, они, неся в себе отраженные образы двоих, искали их по всем меридианам. И наконец нашли здесь, в горах. Снег…
Дара стискивает в пальцах весь земной шар. Что еще хочет удержать она в горсти, сжать?
Пальцы рук утратили способность хотеть.
Она расслабляет их…
Куда бы ни унесла ее лавина, Асен найдет ее. Воспоминание похоже на ожидание. Как будто бы ничего еще не было, только будет когда-нибудь. В другом измерении. В ином сновидении.
А знали бы, так все равно бы…
Мы молоды. Мы не закончили начатого. Мы еще не начали.
Мы люди. Мы несовершенны.
Когда бы ни заканчивал человек, он не успевает докончить то, что начал. Весь он — одно незавершенное начало. Один неначатый конец.
Человек — это незавершенность.
Если бы все кончалось завершенностью, он бы достиг совершенства. А если бы существовало совершенство, не нужно было бы развития.
Совершенство стало бы вершиной, концом, финальным аккордом.
Человек — это развитие. А развитие — это незавершенность, продолжение и новая незавершенность. Вечная незавершенность.
Цепочка, протянутая во времени без начала и без конца.
Чем более ты незавершен, тем ближе ты идущим за тобой, они многосторонне принимают твои шаги, продолжают совершенствовать твое несовершенство.
Потому мы так привязаны к погибшим молодым героям, юным поэтам. Они — сплошное обещание.
Человек — прерванное, не договоренное до конца обещание. Обещание — это больше, чем осуществление.
Прерванность — это продолжение в будущем.
Да нет, ничего нельзя прервать. Просто что-то длится очень долго.
Человек — это стремление к завершенности. А если бы он этого достиг, стремление исчезло бы, человек перестал бы быть человеком. Может быть, он стал бы сверхчеловеком?
Чем кончил бы поэт Вапцаров, если бы дожил до полной завершенности?
Представим себе долголетие Христо Ботева.
Если бы человек мог завершить начатое до конца, он тем самым ограничил бы его, хотя и в ореоле вершины.
Незавершенность безгранична и потому более человечна.
Человек — это безграничность, потому что это незавершенность.
Будущее увенчает его воображением и устремленностью.
Никто не может убить незавершенность, обещание, надежду.
Незавершенность — самый совершенный конец.
Завершенность — это остановка. Мертвая точка.
Незавершенность — это вечное движение. Жизнь.
Неужели мы так непригодны для покоя?
С каким постоянством готовим мы резкие перемены!
Снежный поток увлекает Андро, а он все пытается разглядеть, что сталось с теми, влюбленными.
Снежная пыль загипсовала его веки. На миг юноша тонет в белой слепоте. Но вот раскрылись другие глаза, обращенные вовнутрь души, в самые темные уголки чувства. И он прозрел для страшной истины.
Глаза в глаза с правдой о самом себе.
Это страшнее лавины.
По внутренней стороне век проносятся быстрые образы, прижимают его к белой стене, отнимают дыхание. И страшнее всего, более всего подавляет — собственный его облик.
Хрупкая Зорка пришла в клуб, в нашу группу. Никто не приводил ее. Сама пришла.
— Я хочу стать альпинисткой. Меня зовут Зорка.
Крупные, неуклюжие, сбились мы перед ней. Смотрим с насмешливым удивлением.
Андро начинает небрежно, словно бы подбрасывает ее имя, как мяч в игре:
— Зорка… красивое имя! Для… балетного кружка.
С нескрываемым восторгом девушка оглядывает красавца Андро и даже не догадывается обидеться на насмешки.
— Я преодолею все трудности, честное слово!
— Честное пионерское! — Кажется, Андро нарочно…
Он знает, что ироническая улыбка делает его еще более обаятельным.
Бедная девчушка совсем пропадает.
Горазд не сводит с нее глаз. Как разрумянились ее щеки! Он влюбляется на всю жизнь.
Вперед выходит Деян, он старается держаться серьезно:
— Что тебя заставляет, Зорка, так рисковать?
— Ее первой любовью был скалолаз! — снисходительно декларирует Андро.
Зорка снова оборачивается к нему. Голосок ее так и лучится искренностью: