— А может, лучше я приду в другой раз?
— Ни в коем случае!
Дико вошел в большую светлую комнату, обставленную добротной мебелью. Человек двенадцать удобно расположились вокруг удлиненного стола и на тахте. Лакированный пол был настолько гладким, что Дико, ступив на него, от неожиданности проехался, как по катку, и только мгновенная реакция тренированного тела помогла ему избежать падения.
— Видели? Вот что такое хороший спортсмен! Разрешите представить вам члена национальной сборной по баскетболу Дико Дикова! Да вы наверняка его видели!
Эмил подхватил под руку Дико и повел к гостям. Лицо Эмила сияло.
— Бывший… — скромно отметил Дико, но никто, похоже, его не услышал.
Эмил хотел посадить Дико посредине, между мужчинами, но Дико предпочел сесть с краю, поближе к женщинам. Однако и здесь Эмил не оставил его в покое:
— Ты знаешь, мои коллеги никак не хотят поверить, что я был хорошим спортсменом, хоть я им и газеты показывал, где про нас писали, и журналы с фото, и значки, и медали! Скажи им, Дико, ты! Тебе они поверят!
Дико улыбнулся:
— Он даже землю ел.
— Землю?! — послышалось со всех сторон.
Эмил, видимо, вспомнил, о чем речь, губы его еще шире растянулись в улыбке.
— Да, да! Горстями землю ел! — со смехом продолжал Дико. — Это было на финальном матче на первенство лет десять назад…
— Ты спутал, Дико. Не десять, а одиннадцать, но это неважно.
— Да, ты прав… В общем, ждать оставалось несколько минут, мы вели с очень небольшим перевесом очков — четыре или пять…
— Слушай, Дико, пожалуйста, рассказывай точно! — опять перебил его Эмил. — Мы были впереди всего на два очка, а времени оставалось всего три минуты…
— Да, верно… Времени мало, противник наседает, а на площадке осталось только четверо, остальных удалили за нарушение правил. Эмил как лев бился в обороне, но и его отстранили без права возвращения… А я был среди этих четырех, и мы должны были сделать почти невозможное в таких обстоятельствах — удержать разрыв и выиграть. И вот я бегу мимо нашей половины, случайно глянул на Эмила — и что я вижу? Наш друг хватает руками землю, мнет ее, потом прикладывает ладони к лицу и качает головой, как китайский болванчик! Это он нервничал, волновался за нас! Представляете, какое у него было лицо!
Мужчины громко расхохотались.
— Нет, не может быть! — странно тоненьким голоском пропищала какая-то толстая усатая дама.
— А я верю — может! — мощно пророкотал полный лохматый мужчина в расстегнутой на груди рубашке. — Вы видели когда-нибудь шефа в фабричном физкультурном зале? Как начнет кипятиться, прыгать туда-сюда — молодые просто дрожат, не смеют приблизиться.
— Я в последнее время не вижу вас на поле, — обратился к Дико худощавый парень с умным, тонким лицом. — Впрочем, я нерегулярно хожу на матчи, и может быть, мне это только показалось…
— Нет, вы правы, — как можно спокойнее ответил Дико. — Я просто решил немного отдохнуть. Может быть, потом, позже…
— Эх, стареем мы, дружок, стареем!.. И как это все быстро проходит… — Эмил покачал головой и легко вздохнул.
— Так оно и есть… — согласился Дико с улыбкой, но про себя с неприязнью подумал: «Почему он опять равняет меня с собой?»
Жена Эмила бережно передала девочку одной из женщин, подошла к серванту и вынула оттуда рюмку для Дико. Лохматый налил ему золотистую настойку. Мужчины пили мало, налегали в основном на пышный салат из овощей и зелени. Сразу видно было, что они пьют лишь для веселья, а не для того, чтобы напиться. Женщины медленно, по глоточку тянули анисовую и вели какой-то неспешный разговор…
Дико заметил, что один из гостей нервно поглядывает на хозяина — видимо, его прервали и он жаждет продолжить разговор. Дико повернулся лицом к женщинам и готов был принять участие в их споре об опере — многие из них были явными любительницами этого жанра и обсуждали последние спектакли. Как только нервный гость увидел, что Дико больше не является предметом забот хозяина, он повысил голос и нетерпеливо произнес длинный-предлинный монолог с массой технических терминов. Все слушали его внимательно, хотя некоторые коллеги насмешливо улыбались, что еще больше распаляло говорившего. В обсуждение проблемы постепенно втягивались остальные, и вскоре в комнате стали слышны только громкие, спорящие, возражающие оппонентам и поддерживающие единомышленников мужские голоса. Дико почувствовал на себе добрый, извиняющийся взгляд Эмила, улыбнулся ему. Эти люди спаяны общим делом, а он зачем здесь? Какое он имеет отношение ко всем этим формулам и терминам? Как ребенок среди взрослых. Обидно.