Директор резко повернулся к секретарю партбюро:
— Ну, Цачев, почему молчишь? Скажи и ты что-нибудь!
По тону можно было понять, что он ждет поддержки от секретаря.
Цачев смутился:
— Если я до сих пор молчал, если ничего не предпринял, значит, я согласен с тренером. Когда я против, я не имею обыкновения молчать… И потом, кто больше понимает в спорте — я или известный игрок?
Директор поднял руку, требуя тишины:
— Нет смысла дебатировать этот вопрос — есть у нас другие важные дела. По поводу отстраненных и других желающих скажу так: как тренировались они перед приходом Дикова, так пускай и тренируются дальше. Считайте, что Дикова нет. А там увидим, как пойдет дело. А что до Шопова — или он будет работать, или мы укажем ему на дверь. По поводу секций я согласен: надо активизировать! А ты, Райков, возьми себе это на заметку.
Собрание закончилось, все шумно покидали зал. А Цачев продолжал молча сидеть за столом президиума. На душе было смутно и беспокойно.
Дико решил следовать своей обычной системе: баскетбол должен быть быстрым, агрессивным. В этой позиции таилась и определенная опасность — быстрая игра требовала высокой технической подготовки, а у него в команде все были молодые, неопытные, не очень подготовленные игроки. Но он не мог изменить своим принципам, пусть даже они вели бы к провалу. Победа в том темпе игры, который нынче принят, не принесет ему радости. Да и будет ли ему аплодировать публика в этом случае? Новая команда во главе с Дико должна стать примером устремленности в будущее, к прогрессу, она должна вписать новую страницу в историю баскетбола…
Дико разработал свой вариант быстрого прорыва. Если посмотреть на его план с высоты, он будет похож на развернутый веер. Заучить и предусмотреть все возможные положения конечно же нереально, но, однако, Дико настойчиво заставлял ребят усваивать самые главные и основные элементы, а остальное будет зависеть от творческого воображения игроков.
Опытный спортсмен, он достаточно хорошо видел и преимущество и слабости своей системы. Безусловно, такая игра вызовет удивление даже самого бывалого противника. Но опытные люди быстро уловят особенности его тактики и сумеют найти противоядие. И все же Дико рассчитывал на то, что удивление, неожиданность даст некоторый выигрыш во времени, который надо будет стараться зубами и когтями удерживать до конца. В этом случае главную роль сыграют выдержка и самоотдача игроков.
Дико потребовал от ребят, чтобы они держали в полной тайне все, что происходит на площадке. Они должны понять: успех в большой степени зависит от сюрприза, который он вместе с ними приготовит противнику.
И еще. Очень беспокоило его поведение Шопова, Вачкова и других отстраненных. Они вполне могут отомстить ему, рассказав противникам о том, что видели во время тренировок. Достаточно сказать: «Наши готовят быстрый прорыв» — и все!
На одном из очередных занятий он поделился своим беспокойством с начальством. Директор нахмурил густые брови и отсек:
— Ну, если так, никого из них на тренировки не пускать!
— Но как это можно? — Цачев был возмущен. — Не давать людям смотреть?! Да это невероятно, нигде такого нет! Это похоже на… просто говорить не хочется. Я не могу согласиться с этим — нив коем случае! Это идет в разрез с моим пониманием смысла массового спорта. Разве спортивная борьба — это военное сражение? И кому на пользу эти секреты, эти тайны? Да и что мы за команда, если должны скрываться от всех, будто идет борьба по крайней мере за мировое первенство!
— Да при чем тут мировое первенство?! — вскипел директор. — Мы не можем ставить под удар нашу работу из-за чьих-то амбиций и обид. Шопову и его подопечным определены часы занятий — пусть тогда и приходят. Зачем им толкаться на площадке?
— Все. Больше я ни во что не вмешиваюсь, — сухо заметил Цачев.
Дико густо покраснел, разволновался:
— Товарищ Цачев, вы проверьте — везде работают именно так. Когда команда разрабатывает новые тактические варианты, чужих не допускают.
— Чужих?!
— Вы меня не так поняли…
Цачев махнул рукой:
— Ладно, Дико, не будем спорить. Поступайте как знаете…
Дико вернулся к своим ребятам. Поблизости тренировались атлеты. Волейбольная сетка трещала от неточных ударов начинающих. Двое рабочих ощупывали новую гоночную машину, купленную для автомотосекции. А напротив, за линией площадки, стояли отвергнутые и наблюдали за тренировкой своих прежних друзей с ироническими ухмылками, в которых, впрочем, легко было прочесть зависть и боль…