Его костюм был идеальным, кроме маленькой белой нитки, выбивающейся из-под лацкана пиджака. Он был таким жадным.
Я положила ручку обратно на стол. Его глаза сузились.
— Что-то не так?
— Моя мать меня кое-чему научила.
— И чему же?
— Все важные вопросы надо всегда решать после сна. Дайте мне ещё немного времени, чтобы обдумать всё это.
Его взгляд стал ледяным.
— Я не могу вам гарантировать, что это предложение завтра будет действительным.
— Тогда я, пожалуй, рискну.
Я сложила пополам договор, сунула его в карман толстовки и встала.
— Вы можете себе позволить этот риск? — он встал у меня на пути.
— Скорей всего, нет. Но мне всё же нужно подумать над этим.
Я обошла его и добралась до двери.
— Звоните, если найдутся вопросы, — слишком громко крикнул он мне вслед.
Я пробежала мимо администраторши, которая, казалось, была ошеломлена моим столь скорым появлением. Она проследила за мной взглядом, а я в это время представляла, как она нажимает на кнопку тревоги. Я продолжала бежать. Вахтёр пристально на меня посмотрел через стеклянную дверь, отделяющую нас, прежде чем открыть её.
— Уже уходите?
В его тупом выражении лица было что-то жуткое. Я,молча, выбежала на улицу. Свежий осенний воздух окутал меня. Глубоко вздохнув, я пробиралась сквозь Эндерсов, которые толпились на улице. Похоже, я была первая и единственная, кто отклонил предложение Тинненбаума. Кто не повёлся на его дар убеждения. Но я знала, что Эндерсам доверять нельзя.
Я шла по Беверли Хиллз и задумалась об этом месте всеобщего благосостояния, который существовал даже через год после войны. Только каждая третья витрина магазина была пуста. Дизайнерские шмотки, оптическая электроника — всё, чтобы утолить потребности Эндерсов-шопоголиков. Бизнес процветал, потому что если что-то было сломано, то, ввиду отсутствия запасных частей или людей, которые могли бы это починить, нужно было просто пойти и купить что-то новое.
Я шла с опущенной головой, чтобы как можно меньше выделяться. Хоть я и не делала ничего противозаконного в данный момент, у меня не было нужных бумаг, показывающих, что я несовершеннолетняя и что у меня есть семья, на тот случай, если бы меня задержали маршалы. Пока я стояла на светофоре, рядом со мной остановился грузовик группой яростных Стартеров, сидящих в порванной одежде рядом с лопатами и пиками в машине.
Девочка с повязкой на голове смотрела на меня мёртвыми глазами. Я увидела в них секундную вспышку зависти, как будто она думала, что моя жизнь лучше её. Когда грузовик вновь поехал, девочка крепко обхватила себя руками. Я знала, что ей становилось ещё больнее от вида меня, свободно гуляющей по улице. Каким бы ничтожным моё существование не было, её жизнь была в сто раз хуже.
Чёрт, должен же быть выход из этого сумасшествия. Не такой как этот жуткий Прайм Дестинэйшенс или легальное рабство.
Я перешла на соседнюю улицу и пошла по обходному пути, подальше от бульвара Уилшир, который как магнит притягивал стражей порядка. Два Эндерса-бизнесмена в чёрных дождевиках приближались ко мне. Я опустила голову еще ниже и спрятала руки в карманах толстовки.
Левой ладонью я нащупала договор, а правой бумажные обёртки с конфетами. Горькое и сладкое.
Чем дальше я отдалялась от Беверли Хиллз, тем беднее становилась местность. Я обходила стороной переполненные мусорные бочки, уже давно ждущих очистки. Стена одного из домов была выкрашена в красный цвет. Загрязнённый дом. Последние гранаты со спорами были взорваны у нас больше чем год назад, но дезинфекционная команда так и не смогла добраться досюда. Или просто не хотела.
Я зажала нос и рот рукавом толстовки, как меня учил отец. Даже если, скорей всего, это не помогало.
Начало темнеть, поэтому я надела на левое запястье мой ручной фонарик, но пока не включала его. В нашем квартале были сломаны все фонари, так как в темноте было легче убежать от маршалов, которые пытались нас поймать и отдать в приюты.
Слава богу, я никогда не видела ни одно из этих учреждений изнутри, но одно из самых ужасных, «Институт 37», находилось на расстоянии нескольких миль отсюда. Другие Стартеры рассказывали о нём.
Когда я была в двух улицах от нашего убежища, стало так темно, что мне пришлось включить фонарик. Минуту спустя я увидела на другом конце дороги два приближающихся ко мне луча света. Так как свет не угасал, я уже подумала, что там друзья. Но в следующую же секунду оба луча исчезли.
Чёрт. Ренегаты.
Мой желудок сжался, а сердце от страха ушло в пятки. И я побежала. На обдумывание дороги не оставалось больше никакого времени. Инстинкты привели меня к убежищу. Один из преследователей, высокая девушка с длинными ногами была так близка ко мне, что практически могла ухватиться за мою толстовку. Я побежала ещё быстрее. Вход в наше убежище был на расстоянии двух домов.
Девушка ещё раз накинулась на меня и на этот раз задела капюшон. Я потеряла равновесие и больно приземлилась на спину. Жуткая боль пронзила мою голову. Сев на меня сверху, девушка принялась за обыск моих карманов. Её сопровождающий, маленький мальчик, ослепил меня лучом света.
— У меня нет денег!
Я моргнула и попыталась оттолкнуть руки девушки. Она хлопнула обеими ладонями по моим ушам. Хитрый трюк. В висках начало греметь.
— Нет денег?
Её слова глухо разносились в моём черепе.
— Тогда у тебя большие проблемы.
Прилив адреналина придал непредвиденную силу моей руке. Я ударила кулаком ей в челюсть. Она начала заваливаться на бок, но вернула равновесие, прежде чем я сумела освободиться.
— Ну всё, ты труп, малышка!
Я крутилась и извивалась, но ее бедра держали меня как в стальных оковах. Она замахнулась в ударе, к которому приложила весь свой вес. Инстинктивно я отодвинула голову, и удар пришёлся на асфальт. Девушка громко вскрикнула. Всё ещё полная адреналина, я вывернулась из её захвата, пока она прижимала к телу свою больную руку. Моё сердце билось как сумасшедшее.
В это время, её напарник надвигался на меня с тяжёлым камнем в руке. Я быстро поднялась на ноги. Что-то выпало из кармана толстовки.
Все уставились на эту вещь.
Одна из тех вкусных конфет.
Мальчик направил на неё луч света.
— Еда, — пропыхтел он.
Всё ещё прижимая сломанную руку к груди, девушка подползла к добыче. Её друг нагнулся и первым схватил конфету. Однако девушка успела отломить маленький кусочек конфеты и теперь жадно жевала его. Остатки парень засунул себе в рот. Пока они отвлеклись, я быстро побежала к боковому входу моего убежища. Я быстро отворила дверь и ввалилась внутрь, молясь, чтобы за мной не гнались. Возможно, они боялись моих сожителей или ловушки, в которую могли попасть.
Я направила свет моего фонарика на лестницу, ведущую наверх. Слава богу, никого. Я пролетела те два лестничных пролёта, отделяющих меня от чердака, и проскользнула через прикрытое окно внутрь. Ренегаты бегали по улицам, подобно тараканам.
Пришло время быстрой проверки моего состояния. Затылок всё ещё болел от встречи с асфальтом, однако открытых ран и сломанных костей не нашлось. Прижав руку к груди, я попыталась успокоить дыхание.
Тогда я обратила внимание на помещение. Я как можно сильнее вслушивалась, но мои уши всё ещё были заложены после ударов по ним. Покачав головой чтобы убрать шум из ушей, я вслушалась опять. Никаких новых звуков. Никаких новых жителей. Никакой опасности.
Офис в конце коридора притягивал меня к себе возможностью отдохнуть и поспать. Письменные столы образовывали что-то вроде баррикады вокруг нашего временного укрытия в углу большого, пустого помещения и создавали иллюзию некой сохранности.
Я нащупала конфеты в моём кармане, и подумала, что, скорее всего, Тайлер уже давно спит. Возможно, было бы лучше дать ему выспаться до утра, но я просто не могла так долго ждать.
— Эй! Просыпайся! У меня для тебя кое-что есть.