Почему я разозлился на главного кладовщика, спросите вы? Просто стало жалко двадцать монет. Да и злился я больше не на него, а на себя, но себя то не будешь же пинать ногами и бить по лицу.
Короче я направился за город, по пути забежав в таверну. Надо было оставить лишние вещи в своей комнате, не столько освободив место в инвентаре, сколько облегчить свой вес, и заодно облачится в неизвестную кольчугу. Старую я, как и меч пехотинца тоже оставил в комнате трактира.
Стражники на городских воротах лениво проводили меня взглядом, и я устроил небольшой марш-бросок до хутора с кричащим названием Навозный.
Большой добротный дом и несколько крепких хозяйственных построек стояли на пологом холме. В загоне ревела рогатая скотина, блеяли овцы и бараны, рядом с оградой у небольшого пруда бродила домашняя птица, издавая громкие звуки. По другую сторону холма находилась большая силосная яма, из которой разносился непередаваемый аромат гниющей травы и фекалий домашней живности. Теперь мне стала ясна причина названия этого места.
У ворот меня встретил крепкий мужик в линялой синей косоворотке, подпоясанный широким кушаком с закатанными по локоть рукавами и в самых настоящих лаптях. Из-за его спины выглядывали две детские вихрастые головки с усеянными конопушками лопоухими мордашками, с интересом и нескрываемым восхищением рассматривая мою кольчугу.
Обменявшись с хозяином хутора приветствием, я сообщил ему о цели своего прибытия. Наздрат обрадовался и подробно объяснил мне, откуда появляются серые бестии, что таскают его баранов и телят. Он тыкнул пару раз в сторону виднеющегося вдали леса, таким образом, обозначив мне места наиболее вероятного нахождения волков в данный момент. Показывая дневные лежанки хищников, тоном бывалого охотника мужик объяснил мне, что зверье отдыхает и набирается сил перед вечерним набегом на отару и стадо.
В этот момент из дома вышла высокая дородная женщина в длинном цветастом сарафане и расшитом переднике. В ней была какая-то простая и в то же время притягивающая красота деревенской бабы, чья чуть полноватая фигура и широкое румяное лицо несут в себе особый шарм, присущий наверно только славянской женщине, что говорит о мягком и добром характере заботливой мамы и радушной хозяйки.
Ребятишки с веселыми криками бросились к ней, расставив в стороны руки, а я наблюдал за ними с открытой и искренней улыбкой. На душе было спокойно и хорошо.
Поблагодарив Наздрата, я по широкому лугу направился в сторону леса. Напоследок он мне напомнил, чтобы я не забыл принести ему волчьи хвосты и клыки, как доказательство моей работы. Ко всему прочему он заплатит мне за каждый звонкой монетой, и если у меня их окажется больше десяти, необходимых для закрытия задания, то он с удовольствием выкупит оставшиеся. Последнее его предложение существенно прибавило мне настроения, и я даже ускорил шаг, стараясь как можно быстрее прибыть на место и приступить к выполнению задания.
На том, как прошла моя охота на волков я, пожалуй, остановлюсь подробнее. Во время нее произошло несколько интересных событий, которые заслуживают отдельного внимания.
Волков я обнаружил сразу, именно там, где и показывал мне Наздрат. Небольшая стая, в основном сильные молодые особи, пять достаточно крупных самцов, лежали на небольшом пятачке зеленой травы между большими каменными валунами, метрах в десяти от границы леса. Они лениво развалились на прогретой солнцем земле и беспечно дремали не чувствуя опасности, которая приближалась к ним со стороны широкого зеленного луга с высокой травой.
Свой новый меч я извлек заранее и держал его в правой руке, маленький вес не вызывал усталости и напряжения в мышцах, приходилось только учитывать длину клинка при передвижении. Ведь шел я в полуприсяде, пытаясь как можно дольше оставаться незамеченным, укрываясь в высокой траве, клинок держал обратным хватом, направив его за спину и немного приподняв над землей острие.
Звери явно что-то почуяли. До их лежки оставалось метров двадцать-двадцать пять, когда один из них тот, что лежал ближе всего ко мне, поднял голову и начал шумно принюхиваться, водя носом из стороны в сторону. Точно определив направление, где я замер он, прижав уши и оскалив клыки, тихо и злобно зарычал. Остальные волки подняли свои головы и уставились в том же направлении, что и их собрат. Мне казалось, что высокая трава нисколько не способствует моей маскировке. О том, что звери просто учуяли меня по запаху, я даже не подумал, как и о том, чтобы подкрасься к ним с подветренной стороны. Я же говорил, что являлся городским жителем и все эти охотничьи премудрости для меня темный лес.