Утро было пасмурным и хмурым. Ветер гнал по небу свинцово-серые облака. Я проснулась довольно рано, долго лежала в постели, думая о старухе. Отчего-то, делиться произошедшим я ни с кем не захотела. Наверное, это было ревностным чувством собственничества. Тайна, к которой я прикоснулась, была только моей. Я несколько колебалась, поведать ли о моих приключениях Ире, но решив, что ещё не время, успокоилась. "Успеется"- подумалось мне. Тем более, первоначальный страх поутих, и теперь мною владело любопытство - что же там, в огороде, теперь? Изменилось ли что-то? По-прежнему ли часы там, где я их оставила? И почему мальчишка во сне просил разбить их? Целый день я пыталась побороть в себе это чувство. Интуиция подсказывала - не стоит возвращаться в тот огород. Вспомнились мне и рассказы тёти Зои. Так вот о ком шла речь! Вот кто тот загадочный Паша! Выходит, эта история произошла около сорока лет назад. Давнее дело. И все же не случайно Паша явился мне во сне. Он знал про часы, про которые я, признаться, позабыла. Не знаю, в чем была их ценность, но отчего-то он указал именно на них. Внезапно мне так захотелось вернуться обратно, что я резко вскочила и принялась нервно расхаживать по квартире.
К вечеру погода разгулялась. Гроза давно ушла, и теперь лучи заката играли на оконных стёклах. Я выглянула в окно - бабушка, как всегда в это время, была в огороде, общаясь с соседкой. "Стало быть, я могу сбегать туда и обратно, просто посмотрю и уйду", - решила я. Схватив ветровку, я заперла за собой дверь, неслышно миновала коридор и выбежала из подъезда. Мне удалось остаться незамеченной местными бабулями, которые так любили гулять в это время дня, обмахиваясь ветками и тем самым отгоняя от себя назойливых комаров. Бывало и я, вместе с бабушкой, совершала "вечерний моцион"- так сами пенсионерки называли свои гулянья. Мне очень нравилась подобная атмосфера- ощущение спокойствия, защищённости и безопасности. Все были рядом, и ничего плохого точно не могло произойти. Но сейчас мной владела иная цель, и поэтому я была рада, что никто из соседей не застал меня врасплох. Около Ириного дома тоже никого не было - все будто благоприятствовало моему визиту.
За домом, на повороте к злополучному огороду я замерла в нерешительности. Вся моя уверенность куда-то улетучилась, осталась лишь гнетущее чувство страха и смутная тревога. Я и не заметила, как за считанные минуты стали подступать сумерки, и мало-помалу сизая тень накрывала посёлок. Сгущались тучи, и в дали глухо проворчал гром. Это вывело меня из оцепенения. Нужно было быстрее заканчивать с этим - уничтожить часы, и дело с концом! Прихватив из Ириного огорода молоток, я отворила старую мшистую калитку. Трава после дождя была сырой, и сланцы скользили на моих ногах, то и дело норовя слететь. Я ступала осторожно. Все было здесь точно так, как и вчера, и все же обстановка казалась сегодня куда более зловещей. Высокая трава была измята дождём и ветром, с мокрых сучьев старых слив капала вода. Когда я вытаскивала часы из тумбочки, сверкнула молния. Ветер гнал по небу странную жёлто-серую тучу - верный знак грозы. Я развернула бумагу, в которую были завёрнуты часы, и аккуратно положила их на траву. Они шли; я слышала шелестящий ход секундной стрелки. Накрапывал дождь. Сжимая в руках молоток, я смотрела на часы. Удивительно, но в тот момент они казались мне одушевлённым предметом, неким существом, имевшим сознание и разум. Но воспоминание о моем сегодняшнем сне победило чувство жалости. "Разбей часы"- эта фраза снова прозвучала в голове.
Отбросив все сомнения, я занесла руку с молотком, готовясь обрушить удар со всей своей детской силой. В этот момент за моей спиной скрипнула калитка. Ещё не обернувшись, я уже знала, кого увижу там. И не ошиблась. У самого входа, опираясь на палку, стояла старуха. О, как долго после этого мне снились кошмарные сны, и в каждом была она! Это была самая мерзкая, самая отвратительная старуха, какую только можно было вообразить. Горбатая, одетая в какую-то хламиду бурого синего цвета, с косматой, трясущейся седой головой. Изо рта торчал коричневый зуб, а волосы были грязны и спутаны. Она держалась за калитку, устремив на меня безумный взгляд. Её мутные, старческие глаза горели злобой. Я застыла с молотком в руке, не в силах пошевелиться. Сердце ухнуло в груди, и забилось как бешеное. В горле пересохло. Несомненно, это была она, учитель русского языка и литературы Златопольская Татьяна Андреевна! Вспомнились услышанные мимоходом слова тёти Зои о том, что учительница уже лет пятнадцать не выходила из дома; что она передвигалась, опираясь на стулья, расставленные по всей квартире. Каким же образом она смогла спуститься со второго этажа и дойти до огорода? Хоть я была напугана, но успела заметить, как она бросила быстрый и тревожный взгляд на часы, лежавшие в траве, словно стремясь удостовериться, что они в порядке.