Видя мой ужас, она злобно осклабилась, обнажая беззубый рот. Выражение её глаз сменилось с тревожного на торжествующее. Она явно считала себя хозяйкой ситуации, думая, что я в её власти. В голове пульсировала одно- что делать? Стремглав бежать, уносить ноги из этого жуткого места, или остаться, и завершить дело, из-за которого я здесь? От меня её отделяло шагов десять, не меньше. У меня было время разбить часы и ретироваться, обогнув старуху. Вряд ли бы она бы погналась за мной.
В мыслях пронеслось: "Сейчас или никогда! Если я уйду, то возможности унести часы не будет, старуха этого не допустит". Я замахнулась, но с невиданной прытью, буквально в два прыжка старая учительница оказалась рядом со мной, вцепившись своей иссохшей рукой в мою. С отвращением я увидела её длинные, жёлтые ногти, руку, покрытую старческими пятнами, ощутила запах, исходящий от неё: вонь грязной одежды и мочи. Вблизи она была ещё отвратительнее. Сетка морщин покрывала желтоватое лицо, искаженное злобной усмешкой. Спустя годы я где-то услышала, что внутренний мир человека всегда находит отражение во внешнем. Насколько тогда должны быть отвратительными деяния этой женщины, что старость её выдалась столь безобразной? Сколько же лет ей было? Она шипела, пытаясь что-то сказать, однако отсутствие почти всех зубов затрудняло это действие. Мне показалось, что это были слова "Не смей, не смей!" Внезапно я поняла, что за эмоция все время таилась в её глазах, что за чувство владело ею - страх. Ей нужны были эти часы, нужны, во что бы то ни стало, и она безумно боялась, что я уничтожу их, разобью. Старуха вцепилась в меня мёртвой хваткой; пока я пыталась отодрать её пальцы от моей руки, молоток упал рядом в траву. Наконец мне удалось освободиться. Я оттолкнула Татьяну Андреевну, и она схватилась руками за забор, пытаясь удержать равновесие. Эти секунды были выигрышными для меня. Подскочив к часам, я подняла молоток, и под громовые раскаты ударила, что было сил. Часы раскололись на несколько частей, и щепки полетели во все стороны. Вторым ударом я уничтожила часовой механизм. Стрелки остановились, теперь уже навсегда. Последним их звуком был выстрел вылетевшей пружины.
Старуха издала невнятный, клокочущий звук. Казалось, силы оставили её, и она цеплялась за забор, как за опору. Я, кинув молоток в траву, и набравшись сил, опрометью кинулась вон из огорода. Сердце выпрыгивало из груди. Я с ужасом ожидала, что старая ведьма кинется за мной вслед. Краем глаза я заметила, что она все же пыталась дотянуться до меня рукой, как раз в тот момент, когда я в панике открывала огородную калитку. Миг - и я уже бежала домой.
В тот вечер я долго не могла уснуть. То и дело я выглядывала на улицу - мне казалось, что сейчас под окнами появится Татьяна Андреевна, что она знает, кто я и где живу, и мне придётся рассказать всем об этой истории. Перед сном я долго размышляла о случившемся. Какая странная связь была между самыми обыкновенными настенными часами и учительницей? И если часы так дороги ей, то почему оказались на улице? Ночью мне снились кошмары: старуха в своей синей хламиде летала над нашими домами, подобно ведьме. Я наблюдала за ней, а она грозила мне кулаком, шамкая беззубым ртом...
Через несколько дней, утром, во время завтрака к нам постучалась соседка тётя Зоя, и сообщила, что Татьяна Андреевна умерла. Бабушка всплеснула руками, а я замерла с ложкой над своей тарелкой манной каши. Несомненно, смерть учительницы была связана с часами. На ум мне пришла догадка, что необычайным долголетием она была обязана именно часам. Каким-то образом этот мистический предмет продлевал её дни. Если подумать, старуха выглядела сущей ведьмой, а может, и была ею на самом деле? ...
На следующий день бабушка пошла на похороны и взяла меня с собой. Народу было немного. Жители соседних домов, да кое-кто из местной школы - вот и все. Бабушка примкнула к стоящим у подъезда пенсионеркам-соседкам, а я подошла к крышке гроба, которую выставили рядом. Удивительно, но на фото была не старуха, а молодая женщина, которую я сразу узнала - она была в моем сне! Я не сомневалась, что это Татьяна Андреевна, только в молодости. Выходит, я видела именно её! Старушки шептались - мол, не нашлось у неё другого снимка. В старости она наотрез отказывалась фотографироваться. "Видать, хотела быть всегда молодой"- усмехнулась тётя Зоя.