Старухи
Вера Аркадьевна проводила взглядом сутулого мужичка, что перебегал двор и воровато оглядывался по сторонам.
— Ну, и чё дальше-то? Аркадьевна! Уснула чё-ли?
Интеллигентная старушка с пинчером на коленях встрепенулась и уставилась на соседку.
— Да ничего, забрала Севу и пошла домой.
Она погладила по голове черное толстое существо с глазами навыкате, сидевшее у нее на коленях.
— Севушка, иди погуляй, мальчик.
Вера Аркадьевна ссадила на землю старого пинчера. Тот недовольно стоял рядом на тонких дрожащих лапах и гулять не собирался. Если верить заверениям Веры Аркадьевны, Севе было целых двадцать девять лет. Но ей никто не верил – не живут собаки столько. Мало ли чего могла напутать старуха.
— Ты Магдалену Петровну не видела? Чегой-то не выходит уже второй день, — спросила Анисья Фоминична, а попросту баб Аниса.
— Уехала она, к сыну. Вечерком вернётся.
— А, хорошо. А то она мне банки обещала, под варенье, — Анисья Фоминична похлестала себя по полным ногам веточкой, отгоняя комаров.
—А ты все варишь и варишь своё варенье? Куда столько-то?
— Урожай у меня в огороде видела какой? Вот! Крыжовник просто загляденье! Грех же не закатать. В погреб опущу, зимой чай пить будем с вареньем, пирогами заедать, да в окошко смотреть!
Вера Аркадьевна заулыбалась.
— Ну да, хороший урожай, не спорю... О чем я сказать-то хотела?.. А! Сын-то у нашей Магдалены, ну красавец — глаз не отвести.
— Это да, чистая правда. Познакомить бы их с Валюшкой из седьмой квартиры. Да? Как думаешь? Вот пара бы была!
— Да уж! Валюша наша чудо, а не девушка. И медсестра в семье не помешает! И выслушает, и давление измерит. И собой хороша — пышная, сдобная! Не то, что эти девки нынешние, тараньки сухие. Тьху!
Придя к согласию в этом вопросе, старухи, довольные друг другом, вернулись к своим занятиям — Анисья Фоминична задремала, а Вера Аркадьевна развернула газету на странице с народными рецептами от всех болезней.
— Саня-я-я! — разнеслось по двору, — Санька! Домой!
Загрохотала железная дверь старого гаража, и через минуту оттуда выкатились желтые Жигули — соседи собирались на дачу. Старухи оживились, с интересом наблюдая за сборами. Через минуту багажник и заднее сидение были забиты домашним скарбом на все случаи жизни. Соседи везли на дачу любимого внука, который с чупа-чупсом во рту выглядывал в боковое окошко. Кот Тимофей на его руках испуганно таращился на старух — вот уж кто не хотел ехать на эти ваши дачи, да кто ж его спрашивал.
Духота стояла невероятная. Август гудел пчелами, разливался дурманящими ароматами разнотравья, грел солнцем так, что хотелось прикрыть глаза и просто млеть.
— Баб Аниса, ты Саньку не видела?
Анисья вздрогнула, просыпаясь. Веры Аркадьевны с Севой уже не было.
— Утром видела, в огороде у меня лазил, крыжовник рвал, шельмец, я его прогнала.
— Куда подевался чертенок? — мать устало оглянулась. — Уже четыре, а он не обедал еще.
Анисья Фоминична тяжело поднялась со скамейки и, переваливаясь с ноги на ногу, пошла домой. Пора пить чай.
***
Магдалена Петровна сидела на переднем сидении, пристегнутая ремнем безопасности, и судорожно сжимала на коленях потертую старомодную сумку.
— Господи, не гони так!
На повороте она вцепилась в ручку над окном. Опель, шурша по гравию, въехал во дворик ее старого трёхэтажного дома. И словно в другой мир попал. Неизвестно каким чудом, почти в самом центре мегаполиса, уцелел этот островок соцреализма. Потрескавшийся асфальт с проросшими в нем пучками травы, железные гулкие гаражи, деревянные покосившиеся двери подъездов, палисадники с сиренью и яблонями. Здесь всегда было тихо и уютно, теплыми вечерами трещали сверчки и самозабвенно пели неизвестно откуда взявшиеся соловьи.
Время от времени во дворе появлялись чиновники с озабоченными лицами. Их очень тревожила судьба живущих здесь людей, а вовсе не лакомый кусок земли под застройку. Когда они оглядывали старый дом, в глазах их отражались то торговые центры, то высотные элитные дома с подземными паркингами. Но дворику как-то удавалось выжить несмотря на старательную «заботу» со стороны власть имущих.
Но в последнее время к ним стал наведываться некий господин Петрушин В. Н., чиновник из мэрии. Старухи, которые раньше весело встречали подобных визитеров, напряглись. Он очень отличался от остальных: тучный, с одышкой, постоянно сжимал и разжимал бульдожью челюсть, сверля всех вокруг холодным серым взглядом. Увидев чужого, Сева Веры Аркадьевны спрыгнул с рук и, заливаясь визгливым лаем, метнулся к нему. Но тут же встал как вкопанный. Затем недоуменно оглянулся на хозяйку. Старухи переглянулись. Они вдруг почувствовали тревогу. Кажется с этим господином в старый дворик пришли неприятности.