Магдалена Петровна с трудом выбралась из машины, оправила платье и незаметно прошлась взглядом по окнам, все ли соседи видели. Немного материнского тщеславия, ничего особенного. Сын открыл багажник и достал тяжёлую сумку с гостинцами для матери. Подхватив старуху под руку, повёл к подъезду. Медсестра Валюша вздыхала, прячась за занавеской.
— Саня! Саня-я-я! — послышался из-за палисадника встревоженный голос отца мальчишки.
Магдалена Петровна оглянулась.
— Санька куда-то запропастился, — высунулась из окна первого этажа Анисья Фоминична. Уютно расположившись грудью на подоконнике, она разглядывала красавца-сына, прикидывая, как бы ладненько и незаметно сосватать ему Валюшку.
— Здравствуй, Аниса, — поздоровалась Магдалена. — Найдется, чертенок, заигрался где-нибудь.
Вообще-то, дети боялись Магдалену Петровну. И стихали, как только она появлялась во дворе. Статная, с жестким профилем когда-то красивого лица, сухая и неприветливая, всегда одетая в черное, она вызывала у детей жуткий интерес, смешанный со страхом. Кто-то из детей рассказывал, что по ночам баба Магда выходит на крышу, превращается в большую черную птицу и летает над городом, заглядывая в окна и пугая жильцов человечьим лицом. Вранье, конечно, но дети охотно верили.
— Зайду к тебе позже, — сказала Магдалена Петровна и скрылась в подъезде.
— Банки не забудь! — закричала ей вслед Анисья.
***
Утром Анисья Фоминична встала рано, часов в шесть. По привычке включила старенькое радио, висевшее на стене над столом, раздвинула занавески с самоварами и кренделями, которые крепились на веревочках и закрывали окна наполовину, по моде 70-х годов прошлого века. Смачно зевнула и открыла настежь окно, впуская утреннюю прохладу. Ее маленькая квартира располагалась на первом этаже, под окнами которой Анисья разбила собственный сад-огород, где с удовольствием копалась до самых заморозков.
В огороде, за кустами крыжовника, был вырыт погреб, где она хранила свои варенья-соленья. Изогнутая труба-воздуховод торчала из земли и подозрительно взирала на прохожих, как перископ подводной лодки. Тяжелая крышка закрывалась на старый навесной замок. Большой ключ от погреба выделялся на связке, которую Анисья Фоминична всегда носила на поясе. У нее была целая связка разнообразных ключей, которые таинственно позвякивали на ходу. Интересно, что за замки они открывали?
Сегодня Анисья собиралась варить малиновое варенье. Она достала любимый, начищенный до зеркального блеска медный тазик, высыпала туда ягоды, добавила сахар-песок и поставила на огонь. Приготовила большую ложку с длинной ручкой и выглянула в окно. Во дворе гуляла Вера Аркадьевна с Севой.
"Пых!" — сказало варенье, и баба Анисья, схватив длинную ложку, принялась собирать на блюдце ароматную пенку. Добавила в кипящее варенье несколько веточек душистого чабреца, немного лимонной цедры. У нее было припасено много вкусных секретиков.
В окно, привлеченная чудесным запахом, влетела желтая оса. Попав в поток горячего пара, спикировала вниз, Анисья успела подхватить ее в ладонь:
— Куда ты, дурёха?!
Осторожно посадила осу на подоконник и накрыла стаканом. Она знала, это оса-разведчик и если ее отпустить, то через десять минут все ее родственники и знакомые будут на кухне, снимать пробу с малинового варенья.
— Посиди пока тут, — ласково приговаривала Анисья, поглядывая, как оса кружит под стеклом.
Ну вот, варенье готово. Анисья Фоминична разлили по банкам рубиново-красную тягучую жидкость, закатала и поставила их вверх донышками. Так положено.
Затем, выпустив осу, взяла блюдце с пенкой и выставила его за окно. Оса, внимательно обследовав угощение, взмыла вверх и поспешила домой, обрадовать семью. Сегодня она добытчица.
Анисья вышла во двор. На скамейке сидели старухи, к ним она и поковыляла.
Магдалена Петровна крючком вязала очередную свою салфетку.
Клубочек белых ниток подскакивал и кружил рядом на скамейке. Пальцы мелькали, перебирая край, крючок ловко нырял в петли, протягивая за собой нить.
Магдалена Петровна вязала всегда и везде. И не варежки с шарфиками, как советовала практичная баба Анисья, а кружевные, похожие на диковинные снежинки салфетки. В её доме всё было в этих салфетках. Столики, спинка старомодного дивана, телевизор, полки. И она гордо восседала среди них, слушая любимого Магомаева на старом проигрывателе и попивая чай из тонкой фарфоровой чашки.