— До пяти процентов, – включился Андрюха, – человек-то хороший, а у меня растренированность.
— Вы понимаете, что я сейчас заберу свои двенадцать процентов и попрощаюсь с вами навсегда? Антон, где твоя совесть и чувство благодарности?
— У меня в таких вопросах ни стыда ни совести. Ничего лишнего. Я вот, взываю к твоей честности. Ты же понимаешь, что работали другие? Семь процентов благодарности – это очень и очень…
— Эх. Быть честным хочется … Но меньше чем богатым. Поэтому одиннадцать процентов, и вы смело на меня рассчитываете.
— Я думаю, что десять процентов устроят всех. — сказал Ефрем, – а то, не такой уж я и растренированый.
— У меня такое неприятное чувство, что вы правы. И это невыносимо. Но договорились. Плюс еще бутылка абсента. Жене неожиданно понравилось.
Пошел в кладовку, оставив их считать деньги.
Потом Гриня напросился в ангар, послушать, как мы играем, и судя по всему разузнать, нельзя ли с нас еще чего поиметь.
Забрали Пахома на Фрунзенской. Небольшие города – это хуже деревни. Гриня и Олег знакомы с детства. Сразу начали перемывать кости всем знакомым. Слушая их вполуха узнал много занятного о некоторых одноклассниках.
В ангаре уже играла музыка, и Наташка пела Material Girl от Мадонны. Эдак и вправду потребует песен. Пела она, впрочем, так себе.
Случайно вспомнилось, как я однажды сидел в клубе донской станицы, и выпивал с его, клуба, музыкальным руководителем. Пожилым, много отсидевшим пианистом. Тогда наш отдых нарушила симпатичная деревенская девчонка. Заявившая, что он пришла записываться в эстраду.
— А ты на чем играешь, деточка? — спросил музрук.
— Я пою! — гордо заявила девица.
— Ну, спой нам что-нибудь.
— Что, прям так, без микрофона, без инструментов?
— Вот тебе микрофон. И я тебе подыграю на рояле. Что будешь петь?
— «Там, где клен шумит»
Музрук взял ля минор.
— Там где клен шумит — завыла претендентка, умудрившись ни разу не попасть в тональность.
— Над речной волной, – еще громче проорала она, наддав трагизму, и опять мимо нот.
— Говорили мы, о любвиииииии с тобой, – слово любовь она пропела фальцетом и на ультрозвуке…
Когда песня кончилась, музрук сложил руки на груди и сделал лицом филармоническую задумчивость.
— Тебя как зовут, деточка?
— Аня.
— Так вот, Анечка. Удивительно хорошо. На эстраду пока рановато. Ты не везде соблюдаешь тональность. Но как же ты восхитительно интонируешь!!! Все чувства прямо зримо ощущаются в твоем исполнении. И любовь и грусть… замечательно! Позанимайся немного, чтоб в тональности точно петь, и будет волшебно! А потом приходи. Будем работать.
Когда гордая собой певица довольно упорхнула, я спросил:
— Не боишься, что через неделю опять придет?
Мы разлили еще по одной.
— Не. Через неделю уборочная начинается. Ей не до песен будет. А осенью жених из армии вернется. Там уж она к свадьбе начнет готовится. Так что пусть рассказывает жениху, что жертвует ради него эстрадой.
Мы чокнулись.
Так что я приблизительно знаю, как отвечать на Наташкины поползнавения.
Григорий, увидев Алку и Наташку, сделал стойку. Но, на его беду, он был в форме. А в Питере признают только форму моряка, особенно торгового. Остальных девушки не очень-то замечают.
Так что все Гришино красноречие разбилось о ехидный Алкин вопрос:
— А вот поговорка «как надену портупею, все тупею, и тупею» – это про армию, или про милицию?
Потом Пахом постучал в ладони, и заявил что он режжисер-постановщик, и будет делать из нас дерссированых тюленей. Так что предъявите концертную программу, будем думать.
Саня начал играть рифф «Потеряного рая»
Глава 26
Вход на этаж нашего факультета крайне затруднен. Сходя с монументальной лестницы, ты попадаешь в толпу, образованную теми, кто уходит с этажа, идет на занятия, и желающими попасть в столовую. И все спешат.
Ничего удивительного, что поручкавшись с приятелем-старшекурсником, я на развороте кого-то толкнул. Не разбираясь, схватил и удержал от падения. Это оказалась первокурсница Катя, с которой в прошлой жизни у меня были более чем тесные отношения.
— Прости, я не специально, просто ты как с метлы свалилась. Прямо под толчок.
— Если бы я свалилась с метлы, ты бы уже получил ею по голове!
— Я не верю, что ты была в ступе! Ступой пользуются толстые старухи, которым на метле не красиво. А тебе — окинул её взглядом — … на метле будет очень стильно!
— Отпусти меня!