— Мне кажется, нужно бежать подальше.
— Прости Кать, я слегка растерялся, как ты появилась. Вот и несу ерунду. Но если тебе легче будет, то я буду молчать.
— Катюха! — завопила Алка, — проси что хочешь, только пусть он молчит. Иначе я его убью.
— Держи себя в руках, дочь офицера! Я же к тебе снисходителен.
Катя схватила меня за руку и увела вперед.
— Ты нарываешься, Антон. Ведь и вправду чем небудь стукнет.
— Хе. Дело в том, что Саня, кажется, прощен за опоздание. Теперь осталось, когда появится Фил, отвлечь немного Наташку, и пойдем слушать джаз. Пойдешь со мной?
— Мне кажется, возражения не принимаются.
— Ну почему? Можешь пойти на джаз с Алкой. А я с Шуриком. Но, согласись, кроме меня, о роли гномов в крушении Российской Империи тебе никто не расскажет.
— Мне уже страшно.
— Это ерунда. А вот написать сценарий к фильму про выступление нашей группы, слабо?
— Мне нужно увидеть ваше выступление.
— Я тебя приглашаю.
— Ты знаешь, Антон, мне тоже хочется тебя стукнуть.
— Это не важно.
— Да? А что важно?
— Важно то, что я держу тебя за руку, а ты не думаешь её вырывать.
Колонна тронулась. Я всегда любил праздничные демонстрации. А сейчас и вовсе все было славно. Развеселые студенты придумывали лозунги, которые тут же выкрикивали. Все охотно орали «Ура!». Получалось смешно. «Да здравствуют советские микросхемы, самые большие микросхемы в мире! Ура!»… «Да здравствуют часы Петродворцового часового завода, самые быстрые часы в мире! Ура!»…
Появился Фил. Рассеянно чмокнул Наташку в висок, и сообщил, что договорился. Нас пропустят в столовую.
Глава 32
Сейчас каждый уважающий себя Питерский завод имеет духовой оркестр. То есть, оркестров меньше, чем в пятидесятые. Но достаточно много, чтобы создавать демонстрантам настроение. На Дворцовой Площади играет Оркестр ЛенВО. А вот в местах гуляний, сбора колонн, и возле метро частенько играют духовые оркестры предприятий. Любопытно это тем, что к обеду по Питеру слоняется куча музыкантов с инструментами. Кто едет домой, кто на пьянку. Многие едут в традиционное место сбора — столовую на Почтамптсткой улице. Седьмого Ноября и Первого Мая столовая становится чем-то типа закрытого клуба для своих. В ней собираются духовики заводских и трестовских оркестров, чтоб попить пива среди знакомых. Работают в этих оркестрах как профессиональные лабухи, так и студенты консервы, кулька, и всяких ПТУ.
Просто с улицы туда зайти практически невозможно. Но Фил обладает широким связями в консерваторских кругах. И нас допустили.
Именно так я себе представлял легендарные Чикакгские jam session.Сидят люди, курят, выпивают, закусывают. Раздаются приветственные восклицания, и матерные шутки. Потом допив пиво из горла, вытерев губы, встает какой-то старичок, и подносит трубу к губам. И понеслась.
Из напитков продается только пиво. Но атмосфера угара и отрывавозникает с первых минут. Наши фифы, увидев куда попали, делали страдающие лица. Ровно до тех пор, пока не заиграл, по сути, Биг-Бэнд. Внутри которого мы и сидели. Стало весело.
Потом появился Ефрем с Ольгой. Возник Пахом с Машей и Варей, своими одногрупницами. К нашему столику в углу, периодически подсаживались разные личности, с которыми был знаком Фил. Все были музыкантами, из кабаков, консервы или симфонисты. Мелькали узнаваемые музыкальные персонажи. У стеночки стояли Курехин с Болучевским и чинно пили коньяк из столовских кружек. Становилось не протолкнутся от гениев. Я следил, чтобы Кате не подливали водки. С ней хотели выпить все.
Гении, узнав что я лидер группы «Кодекс», становились снисходительно-дружелюбны. Сдержанно похлопывали по плечу, и хвалили за привлечение Фила. Походя цедили, что качественная запись из любого примитива делает сносный продукт. После чего предлагали выпить за знакомство. Я только пригубливал, но слегка поплыл. Даже не заметил как рядом с Катей оказался консерваторский хлыщ. Он рассказывал ейанекдоты про тупость бас-гитаристов. В конце — концов заявив, что Кате нужен надежный друг. И это- пианист виртуоз. Потому что бас-гитаристы это иллюзия, исчезающая когда речь идет о настоящем ИСКУССТВЕ.
Вывел виртуоза в туалет. Надавал по ушам. Тщательно отслеживая, что бы он не повредил руки. Попросил его исчезнуть. После меня Пахом кажется побил какого-то скрипача. Праздничная пьянка набирала обороты. СанСей бренчал соло на банджо, под одобрительные крики присутствующих. Я пытался понять оттуда взялось банджо.
Катя сидела напротив и улыбалась. Смеялась почти театральному номеру двух саксофонистов изобразивших ругань супругов. Лишь иногда посматривала на меня. Но когда она смотрела, хотелось немедленно совершить что нибудь героическое.