Потому что когда Лис разыгрывал пони, он всегда шокировал их, удивлял и пугал. И все всегда реагировали на это, будто это было плохо. Но Селестия была рада, что оказалась удивлена. Лис думал, что это естественно для него, как дыхание — заставлять пони грустить, и он не мог этим никак управлять. До этого момента, Лис никогда не думал, что он может приносить вместо этого радость.
Так что он отрыгнул обратно Солнце, и подержал на кончике языка, показывая его Селестии. Она засмеялась снова, и тогда он подкинул его в воздух и поймал кончиком хвоста. И тогда он притворился, что роняет его, но поймал за мгновение до удара о землю. И Селестия смеялась больше и больше, и Лис воодушевлялся все больше и больше. После нескольких трюков с Солнцем, он отдал его обратно Селестии, и та улыбнулась и поблагодарила его.
И Лис улетел, не сказав ни слова, но после этого, он изменился. Он, отныне не просто показывал свои зубы. Он улыбался, улыбался по-настоящему. И теперь он делал все, чтобы дарить улыбки всем пони во всем мире и до конца времен! Он продолжал разыгрывать пони, но теперь он изменил свои шутки, чтобы сделать их безвредными. Например — провести повозку по грязи, чтобы испачкать пони, или открыть люк в подвал, как раз вовремя, чтобы туда кто-нибудь упал. Он не понимал по-настоящему, что такое смех, и иногда его шутки были по-прежнему жестоки, но в течение истории Эквестрии, он, в итоге, стал постепенно в нем разбираться лучше.
Вот почему Смех так важен. Иногда, когда худший из твоих страхов тебя настигает, посмотри ему в лицо и засмейся — и, может быть, он засмеется в ответ! И лучше сделать монстра своим другом, чем убегать от него.
Встаньте прямо. Улыбнитесь. Не поддавайтесь грусти или злости, когда случается плохое, просто посмейтесь над тем, какая это все на самом деле глупость. Страх не может ранить вас, он лишь может остановить вас на пути, а ведь часто лучше попытаться, хоть и неудачно, чем не пробовать вовсе.»
Глава шестая: Рейнбоу Дэш
«Вау. Ты наверное просидел тут уже долго, слушая кучу унылых историй, да?
Не беспокойся. Ты пришел к правильной пони.
Я могу рассказать тебе о тех временах, когда я с блеском прошла экзамен в школу молодых скоростных летунов! Или о том, как я заработала свою метку! Или о том, как я тусила с Вондерболтами — они меня научили этому совершенно крутому трюку под названием „Гроза Бабочки“, короче, суть в том, что залетаешь на определенную высоту, и начинаешь лететь задом наперед, крутя свои крылья вот так вот, а затем…
… погоди, чего? Ты хочешь услышать одну из старых историй? Я… эм… может, ты лучше послушаешь, как я спасла жизни трем Вондерболтам? В смысле, я могу тебе рассказать одну из этих историй, но… э… о, только посмотри на мое копыто, мне пора расчищать облака! Погодите, то есть как это Дерпи уже все сделала? Эта пегаска же тупая как маффин с картофельными чипсами! Я… агрх.
Слушай! Меня выгнали из летной школы, ясно? Так что я много чего не знаю.
… О, погоди! Нет! Я кое-что вспомнила! Точно вспомнила! И это не просто какая-то история, это лучшая история! Комикс о Вондерболтах, номер 34! Вондерболты: Начало! Это история семьи Рихтенгофен, ну, знаете, Соарин фон Рихтенгофен? Ну, типа его древний предок, Барон фон Рихтенгофен, жил в те времена. И он был легендой!
Ну и вот, этот Барон, он был великим пони. Летал быстрее отражения молнии в зеркале! Он, по сути, изобрел высокоскоростной полет как дисциплину, и никто с тех пор не побил его рекорд на соревновании Штормсерферов. А еще он был хорошим пони. Из числа тех, кого бы вы хотели иметь на своей стороне, в те времена. Все остальные из Шестерки были разного рода гадами, но Барон был честен и абсолютно предан лучшим идеалам народа пони.
И вот, когда Принцесса Селестия предложила ему стать ее вассалом, он ей отказал. Он был гордым пони, и не собирался преклонять колен перед всякими там непонятно откуда взявшимися аликорнами, вне зависимости от того, что говорили о ней, вне зависимости от того, что это она была ответственна за сотворение Солнца и принесение света всей Эквестрии. Что же до самой Селестии, она знала, что хоть Барон и был хорошим пони, она смотрела на него с позиции той, что будет жить тысячелетиями, тогда как Барону фон Рихтенгофену, каким бы хорошим он не был, на смену придут поколения других, и среди них может быть множество пони не столь хороших, и тогда у всех возникнет куча проблем.