Крес вновь остановился. Ада уперлась носом ему в плечо.
— А ты что думал, что они будут разговаривать об этом на каждом углу? Нет, ничего ты не знаешь, Крес-Килса. Посмотри на этого мальчика, которого ты взялся воспитывать. И он мог оказаться на месте того несчастного малыша без имени. И Васса это знает. Это знает, каждый рок’хи. Парню тоже когда-то придется нести своего ребенка в лес. Не смей задавать им вопрос о цене.
— О цене, оплаченной кровью тысяч женщин, детей и стариков. Вампиры, кхамеры и ты со своим хозяином… Все вы одного поля ягоды.
— … мы с моим «хозяином» хотим дать им то, чего они лишены здесь, — продолжал Леший. — Это возможность мстить за годы унижений и попрания традиций. На протяжении долгих лет рок’хи вытеснялись со своих земель все дальше и дальше на север — туда, где они вынуждены жить так, как не живет ни одна обездоленная крестьянка в твоей распрекрасной Альбии. А чем дальше на Север, тем Лес более безжалостный. Представь себе, что рок’хи когда-то жили там, где родился ты…
— В Хакене я родился, — перебил его Крес, выбивая табак на снег. — Это далеко, и этот грех ты мне не припишешь.
— Допустим. Там когда-то жили другие, навеки сгинувшие в веках.
— Я о таковых не слышал. Мои дед и бабка прожили в Хакене всю свою жизнь.
— Может быть, твои друзья абели слышали? Они-то живут подольше тебя и многое помнят. Я думаю, когда ты доберешься до Приюта, тебе все же стоит поинтересоваться у знающих людей об истории твоей родины. Многое откроешь.
— Возьму на заметку.
— Крес, ты даже и представить не можешь, что перенесли эти люди ради вампирской жажды крови! А я предлагаю выход, который рано или поздно они сами изберут. Но будет уже поздно. А сейчас там, в Приюте, они соберутся все вместе. Один народ на Краю Мира, загнанный в ловушку, как стая одичавших волков. И им это понравится, а смерть близких только закалит их, сделает сильнее и яростнее в будущих битвах. Это великая сила! И пробудили ее не мы, а они.
— Прошу, не так пафосно, — поморщился Крес. — Скажи еще, что это твой долг, и ты делаешь это, потому что осознаешь величие момента и прочее.
— Я делаю это, потому что считаю это правильным, — твердо проговорил Леший. — И мне этого достаточно. Я очень давно живу и ясно вижу, что приходится выносить этим людям год за годом. И я очень хорошо это понимаю. А вот… зачем ты делал то, что делал, Крес-Клятвопреступник?
От глаза Лешего не укрылось, как Крес вздрогнул при этих словах.
— Больше самообладания, Крысолов, — рассмеялся Леший. — Ты думал, что я не узнаю одного из воспитанников Альбийского трона? Очень уж ты плохого мнения обо мне, Крес. Вряд ли простой ворюга разгуливал бы здесь с этой побрякушкой в кармане. Такие камешки просто так с неба не падают, как и босорки кстати, на которых даже харгеры не смеют идти в одиночку. Тут нужен опыт, опыт и еще раз опыт. Муса все же был мудрее большинства и догадался, что убить тебя будет большой ошибкой. Он, возможно, стал бы отличным д’ахгером — но этого мы никогда не узнаем. Я видел, как ты уделал Асу, как двигался — школа на лицо. Но тебе повезло, что Аса понятия не имел о какой-то особенной технике, — он был выкован Лесом. Им двигала борьба за выживание день ото дня, каждый удар сердца проверял его на прочность, — ему ты в подметки не годишься. Если бы его не измотали две предыдущие схватки, он бы не повелся на твой трюк с кнутом и располосовал бы тебя от нижней дырки до верхней.
Так вот, как один из псов, хранящих покой Ее Величества Эль Любимой и Гордой старой суки, ты не можешь не знать, чем оплачено величие вашего государства. И если сегодня по вашим чистым мостовым ходят красивые женщины под руку с сильными мужчинами, сочиняют стихи, поют и думают о прекрасном будущем, это не значит, что так было всегда, и что ваша прекрасная жизнь морально оправдана. В мире не было более отвратительного государства, Крес. Кому-кому, но не одному из прислужников вампиров меня судить и рассказывать мне о цене.
Он зашагал дальше. Крес, не отрываясь, смотрел ему в спину, глаза заливала испарина. Тут что-то потянуло его за рукав — Ада звала его идти дальше.
* * *
— Значит так, голубки. Вон за тем холмиком расположилась милая деревушка, где живут жирненькие рок’хи, к которым неплохо бы заглянуть на огонек. Вам обоим с вашими лощеными личиками туда не стоит соваться. Слухи в последнее время летают выше крыс. Так что ты, Крес, со своей пассией уже личность легендарная. А вы, молодой человек, пойдете со мной.
— А мне можно? — спросил Васса.
— Нам можно. Нам везде можно — мы чуть скромнее, мы не герои, которые спасают прекрасных принцесс. Ты, Крес, главное разведи костер под деревом и проследи, чтобы дым разбивался о ветки и не выдал нашей стоянки. Воон там милое местечко, подальше от лишних глаз. Сложи костерок и брось пару веточек для запаха, который нам обоим так нравится. И жди, просто жди — ни шагу.
— Смотри, Леший… — прошипел Крес. — Если обманешь…
— Мне даже не хочется отвечать на это глупое оскорбление, — замахал руками Леший. — Мне от здешних ничего не нужно: ни золота, ни драгоценностей, ни женщин. Только еда, вода, немного серицы и, если повезет, осел, чтобы все это дотащить до гор. Знаешь ли, в какой-то момент годы забирают жажду к стяжательству. Но любопытство оставляют. Вот ты, Крес, живой и здоровый, любопытнее, чем мертвый на дереве с кишками по веткам.
Они с Вассой скрылись за деревьями.
* * *
Крес сделал так, как показывал Леший, но костер определенно чадил больше, чем нужно. То ли в дровах было слишком много влаги, то ли трава оставляла желать лучшего, то ли у травника руки были чуть прямее.
Пока солнце закатывалось за горизонт и котелок изнывал на огне, все вело себя как-то иначе, чем прежде: и холод обступал плотнее, и деревья стенали и трещали по-другому. И тяжкое время тянулось все дольше, и вот ночь уже довлеющим куполом накрыла стоянку.
А Леший все не приходил.
С каждым дуновением северного ветра нарастало покалывание в боку. И росло все больше, не обещая ничего приятного. Крес покормил Аду, с трудом засунул пару ложек себе в рот. Горячая пища не принесла облегчения. Стало только тяжелее и его чуть не стошнило.
Крес сунул руку за шиворот и нащупал там свое проклятое сокровище. Ада посмотрела на него уже с другим выражением. В ее глазах, вспыхнул огонек страха. Она заскулила.
Может тебе от него избавиться? Оно меня пугает. Я чувствую, как оно отравляет тебя и забирает твои силы все больше и больше. Эта штука не предназначена для того, чтобы человек носил ее на себе. И в себе тоже. Выкопай яму и брось ее туда с концами. Те уроды только довольны будут.
Нет, нельзя, любовь моя. Хоть и носить его тяжкое бремя, но это единственная возможность вернуть тебя обратно. Другой не представится.
Ты уверен? В мире полно мудрых докторов и алхимиков. Если не в Альбии, то в других, спасенных королевствах, или еще дальше на Юге.
Мы уже не попадем на Юг, милая моя. Только на Север. Скорее всего, там и закончится наше с тобой приключение.
Остаться навсегда в этих снегах…
Только бы ты вернулась ко мне, а там уже мне все равно где. Признаюсь, я так далеко не заглядывал, но может те люди в Приюте позволят нам остаться с ними, хоть ненадолго, пока вторжение не захлебнется.
И ты хочешь ими пожертвовать ради меня?
Нет, конечно, нет. Но обратной дороги, я тоже не вижу. Я зашел слишком далеко уже тогда, когда позволил проводнику рассказать мне о Приюте. А потом повернуть было уже невозможно, я поставил жизни очень многих ради этого и продолжаю ставить. Я увидел выход и посчитал его единственно верным, хоть и грозящим бедою. Но потерять тебя было для меня еще худшим исходом.
Ты эгоист. Ведь делал ты это только ради себя.