Однако они столкнулись с големом и несмотря на серию серьёзных ударов, он начал уверенно выпрямлять ноги. Тогда подоспел Бролог, держа в руках работу Хадрута — [ Крушитель Преград]. Даже без использования его главной способности молот был грозным оружием в руках способного мастера, которым Бролог несомненно являлся. Легионер вдарил им по переднему краю грудной клетки голема, да так, что передние лапы того оторвались от дорожной плитки. Зверь быстро подстроился под ситуацию и скорректировал свой следующий удар по потерявшей опору твари, чем и свалил её на бок. Та забила лапами, пытаясь отогнать от себя врага, но Воморах на удивление ловко проскочил между ними и ударил со всей силы где-то по нижней части передней половины тела. Энергия берсерка даже не прорезала, а взрывала камень перед собой, поэтому непосредственно лезвие его оружия смогло пробиться до самых глубоких частей тела. Когда топор Вомороха добрался до чего-то внутри голема и повредил его, то тот моментально остановился и обмяк.
— Чтобы убить голема нужно уничтожить ядро, — сказал слепец, с чавкающим звуком выдернув свой топор. Все внутренности также были заражены чёрной гниющей тканью, оплётшей ядро голема словно кокон.
Стоящий неподалеку Бролог надавил сапогом на осколок камня, выбитого им из голема — тот натужно заскрипел и раскололся под тяжестью его поступи.
— Шлак, — сделал вывод легионер, — Бибитаг, ты знаешь о чем-то подобном?
Вышедший вперед исследователь решил удостовериться самостоятельно, но через пару секунд манипуляций пришел к тому же выводу — этот голем был сделан из шлака, по сути из мусора, отходов производства добычи чистого металла.
— Никогда о таком не читал. Големов делали либо из металла, либо из особо крепких пород камня. И никогда они не имели подобной формы.
— Ещё лезут! — предупредил один из рунных магов.
— Что будем делать? — спросил Бибитаг.
Сейчас, во время столкновения со столь необычным врагом, решение будет за Брологом.
— Сколько? — громко спросил легионер.
— Три, четыре… пять! Пять штук!
После ответа, всё внимание сосредоточилось на нём.
— Все бегом в те здания! — Бролог указал молотом, на ряд выбитых прямо в скале построек, от которых видны только входы, — Отбиваем нападение и идем дальше!
Обошлось без потерь и серьёзных ранений. Големы пусть и были довольно тяжелыми и сильными физически, никакой магии не использовали. С учетом уровня и наличия такого уязвимого места как ядро, расправиться с ними у профессионалов труда не составило. Воморах благодаря своим тренировкам, для компенсирования потери зрения, приобрел необычайно точное ощущение маны и легко мог сказать где находиться ядро голема. Ну а поразить его мог как он сам, так и Бролог с легионерами и Кроран с его охотниками. Про бессмертных тоже забывать нельзя — Резчик насадил одного на меч, после того как Мрачный Клинок познакомил его с банкой кислоты. Для обычного голема это было бы не более чем шутка, но эти, отравленные чёрной гнилью, были насквозь пронизаны этой проклятой плотью и вот она реагировало на такой «подарок» очень бурно. Атаковавшие их големы были примерно того же уровня, самый сильный — сто двадцатого, а вот существо-референс у всех было разное.
Гномы не испугались оскверненных големов, по крайне мере в таком количестве, и решили идти дальше, чтобы добраться до самого сердца Манродана и выяснить, что там происходит. Через пару часов они нашли переход в другую подобную каверну, коих вокруг Манродана было не мало. Здесь они ещё раз встретились с местными обитателями, однако в этот раз их было куда больше…
«Время — есть самое страшное наказание.»
Эта надпись, написанная кровью когда-то им самим, вызвала у Хедрима тонкий намек на улыбку. Надпись едва угадывалась в свете его глаз: она поблекла и истерлась. Несколько глубоких царапин на ней оставил, и он сам, очень давно. Когда он её только написал он и понятия не имел, сколько на самом деле сможет прожить и как долго будет длиться его мука. Тогда он прожил ещё так мало, так мало времени прошло с тех пор как он осознал свою ошибку, но в нем было ещё много гордости и он решил написать эту фразу, мня себя искупившимся грешником. Раньше, проходя по окраинам и натыкаясь на эту надпись, его злило то, сколь малые муки вызвали столь обширный жест самолюбования. Он прошлый даже представить себе не мог, насколько правдивыми станут эти слова в будущем.