Их четвёрка быстро собралась вместе.
— Я выключаю, — предупредил Зверь.
Тарас снова почувствовал, как сила притяжения заработала в полную силу и тот компенсирующий эффект, создаваемый духами брата, полностью исчез.
Маршрут для проникновения внутрь наметили заранее, поэтому группа бегом двинулась вдоль крыши к одному из нескольких балконов дворца. Этот выступал над площадкой внизу и находился прямо над лавовым озером. С крыши до него было метра четыре. Тарас с Дагиром быстро спрыгнули вниз, а вот парочка младших задержалась, серьёзно опасаясь, что за столько времени балкончик-то мог и ослабеть. Зверь посмотрел наверх, изогнув одну бровь — два человека тут же приземлились по обе стороны от него.
Вольный смотрел за этим с легкой усмешкой, достав из инвентаря [ Зарма]. За полуоткрытой балконной дверью пряталась темнота, готовая стиснуть в своих объятьях любого, кто посмеет сунутся внутрь. Тарас подошел к двери и сразу же почуял отголоски поджидающей внутри вони: тошнотворную смесь старой гнили и отходов, находящихся при большой температуре. Когда он шагнул внутрь, то не почувствовал никаких намеков на смену температуры, а значит наверняка имеющийся ранее способ охлаждения здания отказал. Где-то позади него чертыхнулся Зверь, также учуявший отголоски местного амбре.
У них не было времени дать глазам привыкнуть к темноте: снаружи шёл напряженный бой, где каждую секунду гномы могли умереть. Поэтому пришлось пожертвовать скрытностью и воспользоваться алхимическими фонарями. Воморах сделал более практичный вариант, в виде вытянутой полоски, заполненной активным веществом. Такую легко можно было закрепить в импровизированных петлях на броне или ремне, без громоздкого светильника на бедре.
Голубоватый свет заставил окружающую их темноту отступить и хорошо разглядеть помещение, в котором они оказались. Когда-то это была большая спальня, но сейчас здесь остались лишь щепки на месте кровати, да парочка обрывков ткани на стенах. Дверь в комнату была давно вырвана и через свободный дверной проём, внутрь начал заползать ковёр из тёмной гнили.
— Фу, — побрезговал Женя, аккуратно ступив сапогом на чёрную жижу, облепившую почти весь коридор в который они вышли. Она была мягкой, похожей на плоть и в тоже время влажной, немного липкой. Парень очень старался на нее не ступать, но в какой-то момент выбора просто не осталось. После второго шага он решил: когда всё закончится, обязательно избавиться от этой пары сапог, скорее всего, сбросит в лаву сразу после окончания сражения.
Пока Мрачный Клинок и, в меньшей степени, Крюк, боролись с желанием побыстрее удрать куда-нибудь подальше, Вольный и Зверь сосредоточились на кое чем другом. Они даже переглянулись и перебросились парой жестов. Тарасу не показалось — его брат ощутил тоже самое.
Реликвии были здесь. Причем не одна, а сразу несколько. Они почувствовали это, как только вошли. Появилось странное ощущение приближения чего-то знакомого. Сразу несколько таких потоков перемешивались друг с другом и, словно сильный аромат, будоражили органы чувств.
Тарас указал пальцем вниз и Дагир, замыкающий их цепочку, согласно кивнул. У них не было четкого плана здания, только полная дыр ментальная карта, собранная из обрывков воспоминаний древних жителей Манродана. По его прикидкам одна из ведущих вниз лестниц должна быть дальше по коридору.
Идущий за ним следом Крюк заорал, когда почувствовал, как что-то резко схватило его за ногу. Когда он опустил голову вниз, то увидел лежащего в углу, оплетенного жгутами чёрной плоти гнома, уже наполовину поглощенного местной заразой. Тот смотрел на него единственным оставшимся глазом. Нити гнили, проникшие глубоко внутрь его тела, подползли и к нему, от чего белок в глазу почти полностью почернел. Откуда-то из-под органического покрывала донеслись слабые хрипы и прежде чем Марк смог как-то отреагировать рядом показался Зверь. Он со всего маха вонзил меч прямо в глаз несчастного. Клинок пробил глазницу и вошел глубоко в мозг. Поглощенный гном затих и отпустил Крюка, а Зверь выдернул меч из головы окончательно умершего гнома, заметив на свету чёрную кровь на клинке. Парень одним резким движением смахнул её с клинка.
— Ничем другим мы бы ему не помогли, — так он объяснил свой поступок.
И скорее всего это было именно то, чего умерший гном желал. Трудно представить насколько мучительная ему выпала участь: быть медленно перевариваемым какой-то чужеродной поганью, принесенной сюда невесть кем с поверхности. Обернувшиеся вокруг остатков его тела чёрные жгуты расслабились, обнажив изуродованные останки. Ниже пояса ничего не было, брюшная полость лишилась кожи и большей части мышц, поэтому его органы поддерживались чёрной гнилью, пронизавшей их насквозь.