АННА: Как же, а бирюзовая?
КЭТ: Подойдет ли?
АННА: Еще бы. Конечно, подойдет.
КЭТ: Я померю.
Пауза.
АННА: Хочешь, я приглашу кого-нибудь?
КЭТ: Кого?
АННА: Чарли… или Джейка?
КЭТ: Я не люблю Джейка.
АННА: Тогда Чарли… или…
КЭТ: Кого?
АННА: Мак-Кейба.
Пауза.
КЭТ: Я подумаю, пока буду купаться.
АННА: Хочешь, я тебя вымою?
КЭТ (вставая): Нет, я сама.
КЭТ медленно идет к двери спальни, выходит, закрывает за собой дверь.
ДИЛИ встает, глядя на Анну.
АННА поворачивает к нему голову.
Они смотрят друг на друга.
Свет медленно гаснет.
Действие второе
Спальня.
В центре широкое окно. Слева дверь в ванную комнату.
Дверь в гостиную справа.
Два дивана. Кресло.
Оба дивана и кресло расположены по отношению друг к другу точно так же, как в первом действии, с той разницей, что левая и правая стороны поменялись местами.
В тусклом свете различима фигура Анны, сидящей на диване.
Слабо светится стеклянная дверь ванной комнаты.
Тишина.
Свет зажигается. Открывается дверь в гостиную. Входит ДИЛИ с подносом. Он ставит поднос на стол.
ДИЛИ: Прошу. Горячий и ароматный. Горячий, крепкий и ароматный. Как предпочитаете? Сладкий с молоком?
АННА: Да, спасибо.
ДИЛИ (наливая): Горячий, крепкий, ароматный, сладкий с молоком.
Передает ей чашку.
Нравится комната?
АННА: Да.
ДИЛИ: Мы здесь спим. Это наши кровати. Что в этих кроватях восхищает, так это их колоссальная способность к перемещениям. Можно их разделить, как сейчас. Можно поставить под прямым углом или упереть одна в другую посередине, можно спать ногами друг к другу, можно — головами, а можно — рядом. А все потому, что у них ножки с колесиками.
Садится, держа в руке чашку.
Да, я хорошо помню вас по «Пилигриму».
АННА: По чему?
ДИЛИ: По кафе «Пилигрим», рядом с Бромптон-Роуд.
АННА: Когда это было?
ДИЛИ: Вечность назад.
АННА: Думаю, что вы ошибаетесь.
ДИЛИ: Нет, нет, это были вы, несомненно. У меня прекрасная память на лица. Вы приходили и садились в угол, довольно часто, иногда одна, иногда с кем-то. И вот вы снова сидите передо мной, в моем загородном доме. Та самая женщина. В это трудно поверить. Там был один парень по имени Люк. Вы его знали.
АННА: Люк?
ДИЛИ: Такой здоровенный малый. Рыжие волосы, рыжая борода.
АННА: Право, мне кажется, вы ошиблись.
ДИЛИ: Ну как же, там сходилось целое сборище, поэты, кинодублеры, жокеи, конферансье, все такой народ. Вы еще носили шарф, да, да, черный шарф и черный свитер с юбкой.
АННА: Я?
ДИЛИ: И черные чулки. Только не говорите, что вы забыли «Пилигрим». Вы могли забыть название, но само заведение должны помнить. Вы были общей любимицей в баре.
АННА: Вы знаете, я никогда не была богата. У меня не было денег на спиртное.
ДИЛИ: У вас была почетная стража. Вам не надо было платить. За вами ухаживали. Я сам пару раз заказывал для вас стаканчик.
АННА: Вы?
ДИЛИ: Ну конечно.
АННА: Никогда этого не было.
Пауза.
ДИЛИ: Двадцать лет назад… или около того.
АННА: Вы говорите, что раньше мы встречались?
Пауза.
ДИЛИ: Ну, конечно, мы встречались.
Пауза.
Мы даже разговаривали. В этом кафе, например. И углу. Люк дулся, но мы не обращали на него внимания. А потом все поехали на какую-то вечеринку. К кому-то на квартиру, в Вестборн-роув. Вы сидели на узеньком диване, прямо напротив меня, и я запускал глаза вам под юбку. Ваши черные чулки казались еще чернее, оттого, что у вас белые бедра. Теперь все это в прошлом, конечно, не правда ли, во всем этом уже нет того осязательного интереса, все в прошлом, но тогда это казалось стоящим занятием. Я просто сидел, потягивая легкое пиво, и пялился, пялился вам под юбку. Вы не возражали, вы находили все это вполне допустимым.