В глазах Миры была боль. Боль человека, которого били против его воли.
— Пожалуйста, — вновь попросила сипло, начиная оседать прямо мне в руки.
Взглянув на меня затуманенным от отчаяния и боли взглядом, Мирослава расплакалась.
Глава 14
Мира
— Посмотри на меня, — приказным тоном обращается ко мне Виктор все еще удерживая за плечи.
Вжимаясь спиной к стене в пустом коридоре, я мысленно благодарила его за то что мы вышли. Паша крикнул что-то неразборчивое в конце, но я не слышала. Я совсем ничего не понимала. Слезы лились рекой. Колени подгибались. Это было полное фиаско.
Меня до сих пор трусит от противного звука пощечины. Я никогда его не забуду. Ни сейчас, ни когда Вадик ударил меня. Это произошло всего один раз. Но видимо в моей голове появился страх. Страх что это повториться. Вдоль позвоночника стекали струйки пота от чего блуза неприятно прилипла к спине. Страх не отпускал.
Так хотелось ощутить себя под защитой. В тепле и уюте. С кем-то кто переживает за мою жизнь. Но меня лишь трусили как, чертов, мешок с картошкой.
— Мира, — зло рыкнул Вик и тут я сорвалась.
— Убери руки, — рявкнула я сквозь остатки слез и резко вывернулась отступая на шаг.
Это было слишком грубо и вызывающе с моей стороны. Но он не переставал смотреть своим испепеляющим надменным взглядом от которого хотелось реветь еще сильнее.
— Вижу тебе уже лучше, — язвительно цыкнул Виктор. — Ты проиграла.
Эту фразу он произнес спокойно, но я уже завелась. Все, что вылетало из его уст, распознавалось в моей голове как негатив.
— Поздравляю. Иди выпей от радости, — махнула рукой.
— Следи за словами, Мира, — прозвучало с угрозой, которую я опять не распознала.
Глаза его потемнели, сузились и сфокусировались на мне — жертве. Но я не понимала что творю. Невольно решила поступить так, как бы я говорила с мужем. Но передо мной стоял не Вадик.
— Иначе что? Выпорешь? Отдашь Вахе? Или как Маркус…
Договорить я не успела. Мой рот заткнула его ладонь, резко ухватившись за нижнюю часть лица. Длинные пальцы Виктора сжимали скулы, до ощутимой, но терпимой боли.
В фильме это бы смотрелось очень сексуально, но в жизни все не так.
Припечатав меня к стене, он продолжал испепелять своим пронзительным взглядом. Говорить я не могла, по этому лишь шумно вдыхала носом воздух. Он и этого мог меня лишить если бы захотел.
— Мирослава, — выдохнул с рыком Вик, — запомни одну простую истину, — и опять эта давящая тишина, — ты будешь умолять отдать тебя Вахе и Паше, если окажешься в моих руках. А я, — шумно выдохнул, сжимая мои скулы сильнее, — не отдам тебя. Буду продолжать делать то, что умею лучше всего, причинять боль.
Мое тело ментально и физически сдалось, когда его лицо оказалось катастрофически близко. Нас разделял какой-то жалкий сантиметр. Я могла рассмотреть его расширенный зрачок и маленькие черные точки в нем. Скользя взглядом, он прислонился губами к моему уху и прошептал:
— А когда я закончу, ты будешь течь как сука, и умолять меня сделать это снова.
Замолчав, он медленно отстранился, убрал руку с моего лица и больше ни проронив ни слова скрылся в темноте длинного коридора.
Так же молча я смотрела на его удаляющейся силуэт, боясь пошевелиться, ведь между ног стало позорно мокро и горячо.
Вселенная смиловалась и следующие два дня я провела дома на заслуженных выходных. Вот только все два дня прошли как в тумане. Взгляд Виктора преследовал меня. Его голос звенел в ушах.
Самое, как по мне, ужасное, я возбуждалась вспоминая его слова: “ты будешь течь как сука, и умолять меня сделать это снова”.
Я верила и от этого становилось не по себе.
На второй день я сдалась. Проснулась в ужасном расположении духа, пол ночи размышляя над произошедшим. Прокручивала в голове выступление Вахи, действия Миледи, страдания Маркуса и той девушки, извращения садистов, слова Виктора.
Рука сама оказалась под резинкой трусиков.
— Блять, — позволила себе ругань, размазывая влагу по клитору.
Зашоренная домохозяйка как я, редко позволяла себе подобные шалости. Второй рукой закрыла глаза, словно это не я. Не я ласкаю себя вспоминая голос своего начальника. Его шепот и утробный рык. Его “Умница”, от которого резко заныли соски.