Глава 4
Когда стены Старого Города скрылись из виду и свет луны, пробивавшийся сквозь кроны деревьев, не мог разогнать надвигавшуюся тьму, путники сделали привал. Сидя у костра, они понуро молчали. Спать не хотелось.
Яволод прислушивался к себе и с удивлением обнаруживал чувства, доселе не ведомые ему. Он, впервые в жизни, злился и досадовал на своих друзей. Раздражение то и дело закипало в нем. И еще он ревновал. Ревновал ту каменную девушку к Мурашу и Пересвету. Ему не нравилось, что они смотрели на нее, любовались ею, восхищались. Ему хотелось, чтобы только он мог наслаждаться ее очарованием. Ему хотелось вскочить и вернуться в Старый Город и любоваться, любоваться ею вечно… К счастью, Яволод сознавал, что это действие злых чар и каким-то чутьем понял, что образ Млады разгоняет эти чары и возвращает ему разум. Своими соображениями он поделился с друзьями - видно было, что и они мучаются. И действительно, стоило Мурашу представить Злату, вспомнить ее голос и чары рассеивались. А вот Пересвету было гораздо хуже - не было у него любимой девушки, образ которой одолел бы злое волшебство. И когда злость, ярость и тоска наваливались на него, он начинал колотить кулаками и пинать ногами стволы рядом растущих деревьев. Так прошла ночь.
Утром, обессиленные бессонной ночью и борьбой со злыми чарами, друзья продолжили путь. Пересвет все больше молчал, лишь пару раз предупредив своих спутников, чтобы те не соблазнялись близко растущим малинником – можно нарваться на медведя. Каждый раз, когда он уходил поохотиться, Мураш и Яволод напряженно ждали - вернется ли. И Пересвет всегда возвращался - ответственность за жизнь доверившихся ему людей, была превыше всего. Предстояла еще одна ночь в лесу, и она страшила путников. Днем ни Мураш, ни Яволод не ощущали действие злых чар, но с наступлением темноты все менялось.