— Я думаю, что это должно быть в G, — сказала Амара.
— Большинство людей играют её в G, — сказал я. — Так получилось, что у меня на кальмарофоне есть «Утопи щенка». Играет сам мастер блюграсс-банджо Джей Ди Кроу. И у меня есть ускоряющее приложение.
Джек посмотрел с сомнением.
— Пойми, что размер — это только часть проблемы, — сказал он. — Нам также нужна трещина. Складка в пространстве-времени.
— Тебе нужна складка? — бодро спросила Дарли. Она постучала по боку своего розового кожаного футляра для образцов. — У Кэринг Кейт есть прототип крема от складок. У меня есть экспериментальный образец.
— Разве крем от морщин не избавляет от морщин? — в словах Джека всё сильнее звучало сомнение.
— Только не этот, — ответила Дарли. — Он создан для того, чтобы их создавать. Это что-то вроде обратной ипотеки. Он для девушек, которые хотят выглядеть готично и пресыщенно. Если он получит одобрение, его назовут «Земная женщина».
Итак, сначала мы допили виски. А потом мы все затаили дыхание, пока Джей Ди Кроу на моём кальмарофоне ворвался мелодией «Утопи щенка», словно бульдозер в розарий. Безумная, одинокая музыка заставляла меня чувствовать, что ничто не имеет значения. Я был одиноким стариком, угасающим, забываемым и забытым. И, задерживая дыхание, я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Всё становилось очень странным, словно я истощался.
Крем от морщин «Земная женщина» прилагался к аппликатору, который к тому времени, когда Дарли закончила укладывать полоску на крыльце, стал размером с лопату. Полоса свернулась сама по себе, и теперь это была молочная река — или каньон, полный тумана. Джек нырнул внутрь. Всё ещё затаив дыхание, мы все последовали за ним, стремясь вдохнуть свежий воздух или умереть, пытаясь это сделать. Где-то неподалёку начала каркать ворона.
Я упал, но, казалось, пролетел всего несколько футов, прежде чем с глухим стуком ударился задницей о грязную землю. Я огляделся, хватая ртом воздух. Дарли и Амара стояли по обе стороны от меня, выглядя потрясёнными. Джек уже был на ногах, отчаянно роясь в карманах.
— Потерял свой табак! — сказал он. — Должно быть, он выпал из моего кармана во время перехода.
— Давайте послушаем во имя Кэринг Кейт, а? — сказала Дарли.
Мы находились на голом глинистом поле, усеянном камнями размером с мусорные баки. Небо над головой было бледного жёлто-оранжевого оттенка, как будто мы находились внутри гигантского праздничного воздушного шара. Несколько больших птиц кружили высоко над головой.
Джек улыбался, несмотря на потерю своего табака. В его голосе появились торжествующие нотки.
— Мы сделали это! — воскликнул он. — Мы вошли в историю! Мы — первые люди, перешедшие из нашей вселенной в друговёрс.
— Думаю, ты ошибаешься, — возразила Дарли. Обеими руками она указала на край поля, где на одном из камней сидел мрачный мужчина с белой козлиной бородкой. Он был одет как полковник из Кентукки, в серый сюртук с вырезом и галстук-шнурок. Он сворачивал самокрутку из пачки табака, лежавшей у него на коленях.
— Это же мой табак! — Джек поспешил к нему, и мы последовали за ним. Мужчина поднял глаза, когда мы приблизились, а Джек, увидев его лицо, остановился как вкопанный.
— Чендлер!
— Джек! Это ты?
— Да, это я, и я полагаю, что это моя заначка, — сказал Джек твёрдо, но дружелюбно. — Я бы хотел получить её обратно, если не возражаешь.
Чендлер покачал головой.
— Кто нашёл — тот хозяин, — сказал он. — Местный закон. Но я был бы рад свернуть для вас несколько самокруток.
Так он и сделал. Его движения были почти такими же выверенными, как у Джека.
— У кого-нибудь есть спички? — спросил Чендлер, передавая самокрутки по кругу. — Табак и спички здесь трудно найти.
Джек вытащил из кармана комбинезона кухонную спичку.
— Мы здесь надеемся, — сказал он, — что принцип взаимовыгоды верен для обоих миров.
Оказалось, что так оно и есть.
Мы курили, пока Джек и Чендлер обсуждали прошлое.
— То, что существует только одна дополнительная вселенная, сбило меня с ног, — сказал Чендлер. — Я был готов оставить профессорскую должность. По какой-то безумной прихоти я начал подрабатывать в KFC.
— Это объясняет странную одежду, — прошептала Амара.
— Работники KFC не одеваются как полковник Сандерс, — прошептала Дарли.
— А ты когда-нибудь заглядывала на их кухню? — прошипела Амара.
— Говорите громче! — огрызнулся я. — Но ведите себя потише, — мне хотелось услышать Чендлера.
— Работа в KFC была ошибкой. Вся эта скользкая, прыщавая кожа. С жировыми бляшками. Конечно, я был подавлен из-за друговёрса, но теперь я был склонен к самоубийству. Вернувшись в свою жалкую съёмную комнату, я позволил дурным чувствам взять верх, и я начал — ослабевать. Уменьшаться. Истощаться. Я проскользнул через трещину и оказался в друговёрсе. — Он остановился, оглядываясь по сторонам. — Да, я нашёл другой мир, но я застрял в нём. И он настоящая помойка. Только посмотрите.