Илья Бровтман
Старый маяк
Дневник Розы Гринберг
Часть 1 Из рая в ад
Комендант по делам навещает тюрьму,
Хочет всё инспектировать лично.
В ней когда-то сидеть доводилось ему,
За участие в стачке фабричной.
По железным ступеням стучат сапоги,
За спиною охранник плечистый.
Здесь пытали подпольщиков наши враги,
А теперь прозябают фашисты.
Вот и камера, в ней и томился Абрам,
Попросил отворить конвоира.
Он вошёл и увидел: содержаться там
Пять мужчин без сапог и мундиров.
Чтоб узнать офицера, не нужен мундир.
Все блондины и явно арийцы.
«Властелины» в кальсонах, протёртых до дыр,
Усмирённые жалкие фрицы.
Вся Европа видала со свастикой флаг.
Для фашистов все люди плебеи.
По парижским проспектам чеканили шаг,
А Россия свернула им шею.
Он смотрел на того, кто у двери стоял,
Было гадкое в облике этом.
Показалось, что где-то его он видал –
Это он к ним заглядывал в гетто.
Он конечно соседа подонка узнал,
Фрица Штерна, и сердце заныло.
Тот с ухмылкой напротив Абрама стоял.
Два поклонника девушки милой.
У него был довольно потрепанный вид:
Взгляд померкший, а волос лоснится
На кальсонах дыра, неопрятен, небрит.
Он не мог не узнать Штерна Фрица.
В детстве даже дружили, играли в снежки,
А потом разошлись с ним во взглядах.
Он об Фрица не раз разбивал кулаки,
Приходилось воспитывать гада.
Он, гадёныш, девчонок всегда обижал,
Отбирал у младенцев игрушки.
Мог избить до крови тех, кто ростом был мал,
И подставить подножку старушке.
А когда он подрос, к Розе стал приставать,
На девчонку устроил охоту.
Довелось хорошенько его потоптать,
Добавляя дантисту работы.
Он увидел кулон у него на груди.
Амулет был любимой девицы.
На немецком Абрам произнёс: - подойди.
И поведай, откуда вещица?
В полумраке метнулся огонь из очей:
- Это память о даме прекрасной.
Подарила мне пару бессонных ночей,
Оказавшись бесстыдницей страстной.
Стал хвалиться фашист, что сорвал лепестки,
Хоть она оказалась упрямой.
А увидев на скулах его желваки,
Стал глумиться над сердцем Абрама:
- В благодарность за то, что подал ей урок,
Амулет подарила чертовка.
Вырвать с корнем пришлось этот дивный цветок,
Хороша оказалась жидовка.
Ты бы лучше молчал, не тебе про любовь
Говорить, больно слушать от гада.
Видно мало тебе выбивал я зубов.
Змей наверно не может без яда.
Погрустнел капитан, и сказал: - отвечай,
Где находится девушка эта?
Улыбнувшись недобро, сказал негодяй:
- Там где все обитатели гетто.
Опустился на плечи тяжёлый туман,
Стали весить по пуду погоны.
Под собою не чувствовал землю Абрам.
Исходило тепло от кулона.
Приказать бы собаку тебя расстрелять,
Или просто на ветке повешать.
Только лёгкая смерть для тебя благодать.
Передам костоломам из СМЕРШа…
Обжигает зажатый в руке талисман.
Вспоминая, грустил от чего-то.
Перед домом знакомым стоял капитан,
Не решаясь шагнуть за ворота.
Всё как прежде ухожено было внутри,
Извивалась тропинка к порогу.
Он направился прямо к железной двери,
Припадая на правую ногу.
Вспоминал, как по этой тропинке шагал
В сентябре сорок первого года.
Как любимой рискованный план рассказал,