Оглянись, посмотри на Урал, на Сибирь.
Там соскучилась почва по плугу.
У тебя Енисей, Ангара и Байкал,
Там воды на четыре державы.
Вместо этого ты нашу воду украл,
Хочешь флягой черпать Даугаву.
Вероятно, землица тебе не нужна,
Ты идёшь убивать для забавы.
Примитивную гордость питает война
И иллюзия воинской славы.
Эфемерная доблесть – скорее позор.
Что за подвиг убийство ребёнка?
Ты обычный грабитель, убийца и вор.
Сбился в свору с таким же подонком.
Он ещё продолжал про Урал бормотать,
Порывался бежать от кого-то.
Только веки его начинали слипать,
Лоб покрылся крупицами пота.
20 ноября 1944
Третьи сутки Андрей говорит как в бреду,
Догорает могучее тело.
Я сижу у кровати в кромешном аду,
И рыдаю, не зная, что делать.
28 ноября 1944
Он сегодня надежду мне стал подавать,
И раскрыл помутневшие очи.
Улыбнувшись, пытался мне что-то сказать,
Но для этого не было мочи.
Он смотрел на меня, и подняться хотел,
Прижимаясь в прощальном объятье.
А потом, словно раненый зверь захрипел,
И рука соскользнула с кровати.
Он лежал и уже не пытался вздохнуть,
Охладел как остывшая печка.
Я упала лицом на могучую грудь,
И не слышала стука сердечка.
29 ноября 1944
Не таким представляла себе этот день.
Просидев со слезами над телом,
Я за ночь превратилась в ходячую тень,
И на тысячу лет постарела.
Предо мною лежал бездыханный Андрей,
И мечты начинали сбываться:
Отмечать вместе с милым вдвоём юбилей.
Мне сегодня исполнилось двадцать.
Без объятий Андрея не мил белый свет.
За грехи наступила расплата.
Я похожа теперь на завядший букет,
На кресте обстоятельств распята.
Я прожила две жизни, пора и почить.
Мне никто не заменит Андрея.
Я теперь не смогу никого полюбить.
Хоть бы жизнь завершалась скорее.
В первой смерти виновен влюблённый фашист,
Негодяй не достоин покоя.
Во второй неизвестный алкаш коммунист.
Пусть Господь их накажет обоих.
Подлецы превратили планету в дурдом.
Я покину её, не жалея.
Полосну по обоим запястьям ножом,
И умру, обнимая Андрея.
Эпилог
Эти строки Абрам прочитал много раз,
Вспоминая о Розе желанной.
Две скупые слезинки катились из глаз
По небритым щекам капитана.
Он закончил тетрадку читать поутру,
Посмотрев на окошко тревожно.
Комендант не спеша, расстегнул кобуру,
И достал пистолет осторожно.
Прислонился к холодному дулу висок.
Справедливость в металле нагана.
Исполняя проклятье, короткий щелчок
Стал последнею точкой романа.
2025
Илья Бровтман
Старый маяк
Дневник Розы Гринберг
Создано в интеллектуальной системе Chip_software