Он возле моста со скрипкой сидит,
песней тоске своей вторя,
а за спиной его ревностно бдит
старости черное горе.
Движется жизни поток перед ним
с шумом, с заботою вечной,
люди проходят один за другим
чуждой толпой бесконечной.
Вечер раскинул свой траурный плащ
над мостовой снежно-белой...
Скрипка закончила горестный плач.
Встал музыкант престарелый.
Сгорбясь, бредет он. Ступают едва
старые ноги больные.
Шепчут невнятные злые слова
зимние вихри ночные.
Высь холодна и угрюмо-темна, -
лишь иногда, на мгновенье,
бросит сквозь тонкие тучи луна
взгляд на него с сожаленьем.
Смерть многорукая за стариком
шествует в мрачном уборе,
водит по старческой скрипке смычком,
песней тоске его вторя.