Можно было еще пройтись по лесу, но туман начал быстро густеть, а ощущение от окружающей Ци стало стремительно катиться к какому-то ну уж очень нехорошему. Поэтому я повернулся и дал деру в сторону опушки. Со скелетами я, конечно, справляюсь бодро, и местность вокруг вроде как условно-безопасная, но всерьез рассчитывать на это не стоит — вокруг не игра, где мобы обитают в четко очерченных локациях. Из лесных глубин может настолько пугающая срань выползти, что я даже испугаться не успею.
Туман не отпускал меня до самой опушки — тянулся вслед за мной, словно не желая отпускать добычу. Пелена начала рассеиваться лишь когда я наконец вышел из леса. Тяжёлый воздух, наполненный сыростью и запахом свежей могилы, сменился свежестью. Я глубоко вдохнул, оглянулся на затаившийся мрачный лес, на язык тумана, отступающий глубже в чащу, и зашагал к секте Тьмы.
Каждый шаг по твёрдой земле казался весьма приятным после мягкого мха и корней, которые постоянно норовили зацепить обувь. А еще радовало, что дорога была пустынна. Спорившие отряды уже разошлись, и на траве, где они стояли, даже крови не было.
Я добрался до секты и сразу же направился в Триумфальный зал.
В зале царила суматоха: ученики суетились, обсуждая выполненные задания. Опытные адепты, стоя у доски заданий, обсуждали состав группы, которую можно собрать на Лунного Лиса, которого недавно видели в чаще леса. Я замедлил шаг и узнал, что Лис может создавать иллюзии: именно эта способность помогала зверюге до сих пор оставаться непойманной.
— Говорят, что тот, кто поймает Лунного Лиса и проведет ритуал, сможет видеть будущее! — с жаром утверждал адепт лет двадцати трех.
Правда, насколько я понял из прочитанных мемуаров практиков, зверюга еще полвека назад была сильна и огромна. А еще за семьдесят с лишним лет Лиса ни разу не ловили, потому мне лично непонятно, откуда взялся слух о таланте прорицания.
Практики не обращали на меня никакого внимания, а я старался его не привлекать. Миновал группу адептов, обогнул стайку подростков, прошёл мимо картин и эпических фресок с подвигами Свен Дэя и направился в угол к Бледному — бессменному администратору зала. Насколько я понял, его так и звали, а Бледный и не был против. Поговаривали, он побывал в шкуре кандидата не меньше четырех раз, но так и не смог пройти ни одного испытания. За упорство ему дали должность слуги в Триумфальном зале, чтобы заверял задания и выдавал награды. Как я понял, случай этот не редкий. Слуги тоже могли посещать библиотеку, пользоваться оружейной, покупать пилюли, но их возможности и доступ к знаниям были изрядно урезаны в сравнении с обычными учениками. Да и большую часть времени они проводили не в тренировках, а выполняя свои обязанности.
— Всё сделано, — я выложил на стойку перед Бледным мешочки с паутиной, перчатки, рамку и лист с описанием взятого задания.
Бледный посмотрел на меня. Его лицо осталось непроницаемым.
— Так быстро? — монотонно протянул юноша.
— А чего медлить? — я пожал плечами. — Так какая мне полагается награда?
— Два серебряных. Держи.
Он даже не стал осматривать содержимое мешочков, просто отсчитал монеты и протянул их мне.
— Благодарю, — кивнул я, убирая награду.
Добравшись до комнаты, первым делом снял грязную одежду и вымылся. Поход по лесу вышел максимально удачным, но вымазался я знатно: ладони запачкала грязь, пыль залезла за воротник, а в волосах обнаружилась паутина, хотя вроде как в паучьи тенета я не лез.
Переодевшись в чистое, я вытер лезвие и древко глефы, отнес ее оружейнику, дождался одобрительного ворчания и снова вернулся в комнату.
Теперь можно заняться самым интересным.
Я тщательно перебрал собранные травы, аккуратно связывая их в небольшие пучки, чтобы они быстрее высохли. Терпкий аромат наполнил комнату. Закрепив каждую связку на заранее натянутых верёвках, я чуть приоткрыл окно, и лёгкий ветерок заставил травы тихонько покачиваться.
Подсушатся, и можно будет использовать их в зельях. А некоторые можно использовать и без сушки. Все ситуативно.
Остаток вечера я потратил на составление карты. Купил шестнадцать бумажных листов в лавке Додонева, приклеил их на стену вплотную друг к другу и черным карандашом рисовал на них собственную карту. Самым сложным было пересматривать добытые у скелетов воспоминания, структурировать их и переносить их на карту. Не помогало и то, что «опасные зоны» по воспоминаниям скелетов не совпадали с таковыми по библиотечной карте. Приходилось обозначать спорную территорию едва заметными штрихами и знаками вопроса.