— Энергия течёт через вас, как река, — продолжал мастер, медленно шагая вдоль строя. — Но если вы не посвящены ни одной из главенствующих сил этого мира, вы этого просто не поймете. Не ощутите того океана, на дне которого находитесь. Не сможете сделать энергию частью вас.
Я отвлёкся на несколько секунд, потому что заметил, как неподалёку тренируются более опытные практики — старшие ученики, среди которых была и Фаэлина. Девушка меня не заметила, а мой взгляд зацепился за одного из старших учеников из её группы, но обособленного ото всех. Он стоял в одиночестве и сосредоточенно двигал руками перед собой — поначалу это выглядело даже комично. Однако внезапно воздух вокруг него начал сгущаться, а затем перед ним появился небольшой вихрь из тёмной пыли. Вихрь вращался с пугающей скоростью, но прежде, чем я успел рассмотреть его детально, он растворился в воздухе, оставив после себя лишь слабый холодный ветер. Я невольно задержал дыхание. Впечатляюще.
— Китт. Сосредоточься, пожалуйста, — вдруг сказал наставник.
— Прошу прощения.
Он кивнул.
— Раз Китт теперь с нами, перейдем к демонстрации.
Он поднял руку, и над его ладонью начала сгущаться тьма. Она бралась из воздуха, клубилась и закручивалась в плотный шар. Чернота была настолько густой, что, казалось, поглощала свет на плацу.
Ученики удивленно загудели, Лисса подалась вперед.
Валеон чуть заметно улыбнулся краешками губ.
— Тьма — это не то, что вы привыкли видеть в безлунную ночь, — его голос звучал глубоко, завораживающе. — Тьма — это сила. Тьма — это инструмент. Тьма — это вы.
Шар над ладонью начал меняться: вытянулся в тонкую ленту, которая закружилась вокруг ладони мастера, словно живая. Затем лента расширилась, окутывая руку, а потом и всего Валеона темным покрывалом.
По рядам пробежал восхищённый шёпот. Некоторые переглядывались, перешёптывались, но я не позволил себе отвлечься. Я смотрел только на мастера.
И тут он исчез.
Не так, как обычные фокусники, использующие вспышки света или дым. Нет. Он просто окутался черной лентой, а потом шагнул назад и растворился.
Тем временем тени вокруг нас внезапно стали гуще, плотнее. Даже солнечный день потускнел. Я почувствовал лёгкий холодок, бегущий по коже.
— Где он? — прошептал Таймур, испуганно оглядываясь по сторонам.
Я сразу посмотрел за спину. Очевидно было, что для более яркого эффекта Валеон окажется там.
И — верно. Валеон за пару секунд появился за спинами учеников. Фигура мастера соткалась из окружающих теней.
— Двадцать лет назад я был таким же, как вы. Неуклюжим, сомневающимся в себе, неспособным даже удержать простейший поток Ци.
Его слова звучали искренне. Но я уловил в них ещё и гордость. Он медленно шагнул вперёд, и тени за его спиной потянулись следом.
— Но я учился! Я терпел поражения и снова вставал. Потому что знал: любая сила подчиняется тем, кто достаточно упорен и трудолюбив, чтобы освоить ее.
Ученики смотрели на него заворожённо. Все из нашей группы, кто не обладал техникой, жадно внимали.
Я не был столь увлечен, потому заметил то, чего не видели мои одногруппники. Тени вокруг Валеона пульсировали в такт его словам. Это было живое проявление силы, которую обуздал мастер.
— Техники, — продолжал мастер, оглядывая нас, — это не статичные навыки. Это инструменты. Они пластичные, как глина в руках мастера. Но только если вы научитесь их понимать.
Внезапно он остановился и потянулся правой рукой куда-то за спину. И вдруг достал из пустоты короткий меч.
Я моргнул.
Секунду назад за его спиной ничего не было, я уверен в этом. Но теперь в его руке лежало оружие, лезвие которого казалось сотканным из чистой тьмы. Лезвие исходило легкой черной дымкой, но отчего-то не вызывало сомнений насчёт смертельной остроты и прочности.
— Эта техника действует в жёстко заданных рамках: «призыв», «оружие», а конкретнее — «клинок», — говорил он, медленно поднимая меч так, чтобы желающие могли рассмотреть лезвие, что поглощало свет. — Если вы без дополнительных знаний и опыта попытаетесь вызвать вместо клинка копьё или, скажем, шарик чистой тьмы, у вас ничего не выйдет.
Он сделал паузу, позволяя словам осесть в наших головах.
— Но стоит обрести понимание техники, — продолжил Валеон; его голос стал шёпотом, но от этого только сильнее привлёк внимание, — стоит нащупать её пределы, а потом изменить её, избавляясь от рамок «клинка»…
Меч в его руке начал меняться прямо на глазах. Чёрное лезвие потекло чернильными каплями, словно растворяясь в воздухе. Я услышал лёгкий вздох удивления от кого-то из моих соратников. Лезвие уменьшилось до размера кинжала, а затем рукоять начала вытягиваться, словно тень под закатным солнцем. Через мгновение в руках Валеона уже было копьё — длинное и изящное, но всё такое же тёмное и угрожающее.