— Этот человек талантлив, но не более того, — сказал он, встретившись взглядом с настоятелем, хотя тот молчал. — Я взял его под крыло, привел к нам, и не позволю злопыхателям и чьим-то предрассудкам превратить его в объект для опытов. В конце концов, если бояться силы и талантов, зачем вообще набирать учеников по всему королевству, устраивать им отборочные соревнования и отбраковывать худших из лучших? Давайте брать слабейших, чтобы никто из них не мог сравниться с нами. Просто спустя век секту вырежут, а до тех пор можно и не беспокоиться, и жить счастливо.
Когда Линь заговорил все замолчали, проявляя искренне уважение и трепет, хоть формально они и были равны.
Наставница по этикету, леди Цин, вновь усмехнулась.
— Ты говоришь так, будто его судьба — это теперь твоя личная забота. Отцовские чувства? Или внезапно проснувшееся чувство вины?
Линь отмахнулся, не ответив на непонятный большинству укол.
— Я всегда отвечаю за тех, кого привожу в секту.
Настоятель Свен Дэй чуть приподнял руку, призывая к тишине. Разговоры и шепотки мгновенно смолкли.
— Если силы Китта Бронсона не заимствованы, тогда он просто гениальный ученик?
Все в зале знали, что вероятность такого крайне мала. Можно быть гением, но быть гениальным во всем — вряд ли. Каждая специальность требует времени на освоение, а Китту всего шестнадцать лет.
Тишину нарушил голос лорда Шена, артефактора.
— Возможно и так, — произнес он, глядя на пламя светильников, — время от времени появляются люди, чьи таланты выходят за пределы понимания. Мы могли бы наблюдать за ним, изучать его прогресс, но без лишнего давления и научного вмешательства.
— Или он может оказаться той самой редкостью, которая принесёт нам катастрофу, — снова просипела мастер меча.
Настоятель задумчиво обвел взглядом присутствующих. Одни видели в Китте возможность, другие — угрозу. Мастер Линь отставил бутылку на стол перед креслом и сейчас выжидательно смотрел на настоятеля.
Снова заговорила леди Цин.
— Хорошо, — протянула она мягко. — В дальнейшем мы могли бы использовать его способности для укрепления влияния секты. Обучить его искусству дипломатии. Я, кстати, готова заняться им хоть завтра. Кто знает, какие двери он сможет открыть для нас после обучения?
Она говорила медленно и уже явно строила планы на будущее.
Мастер Линь резко обернулся к ней и поднял руку, словно отсекая ее слова.
— Для твоих игр мы его не отдадим, — сказал он твёрдо, его голос прозвучал как удар молота. — Парень слишком перспективен, чтобы ты превращала его в свою ручную собачонку. У него есть потенциал стать великим мастером боевых искусств или даже поднять нашу секту на новый уровень. Мы не будем превращать его в пешку для политических интриг.
Леди Цин прищурилась, ее губы изогнулись в едва заметной усмешке.
— Пусть он и под твоим покровительством, но ты не можешь говорить «мы» от лица всей секты. Судьба твоего протеже все еще не решена.
Люди за столом переглянулись. Большинство поддерживали Линя — каждый знал, что наставница по этикету плетет интриги и создает по всему королевству сеть влиятельных учеников, которые служат секте Тьмы, но в первую очередь — самой леди Цин. Но вопрос с учеником все равно оставался открытым. Сяо Фэн покачала головой.
— Если даже твой Китт показал себя способным учеником, остается вопрос контроля.
Наконец настоятель поднял руку, снова призывая к тишине.
— Довольно споров, — сказал Свен Дэй спокойно, но твердо. — Я выслушал вас и обозначу тактику на ближайшее время. Даже если этот ученик владеет системой или каким-то особым наследием, он остаётся нашим учеником. Линь прав, если мы начнем бояться сильных и талантливых учеников, во что превратится секта? Помните слова основателей: «Ты возвысишь секту, а секта поможет тебе». Мы поддержим тех, кто приходит к нам за знаниями и защитой.
Все мастера и наставники согласно кивнули, принимая решение настоятеля. А Свен Дэй продолжил:
— Китт останется под нашим наблюдением, но мы будем относиться к нему как к любому другому ученику. Никто никого не будет сажать под замок. Никаких опытов, ограничений или предвзятости. История знает десятки случаев, когда насилие или ограничения оборачивались насилием. Я знаю, на что способны смекалистые и талантливые практики, когда ты пытаешься навязать им свое мнение силой. Мы не будем повторять ошибок прошлого. Пусть докажет свою лояльность и силу своими поступками. Или ими же разрушит наше доверие.