Я осматриваю туманную чащу и бормочу себе под нос:
— Может, место неудачное? Или духи чувствуют ловушку? Хотя скорее всего, их здесь просто нет.
Я достаю из рюкзака бумажный лист с незавершенной печатью заточения и вписываю в пустые места необходимые знаки. Это простая печать заточения: если дух приблизится к черепоцвету, печать поймает его и свяжет с цветком. Центром печати я обозначаю сам черепоцвет — его энергия будет служить якорем для призрака. Завершив узор, кладу руку на лист и направляю свою духовную энергию в печать, слегка напитывая ее. Если снова пойдет дождь, печать продержится максимум несколько часов, но делать долговременную печать я не хочу.
Касаюсь растущего рядом дерева и оставляю на нем печать «Врат тьмы».
Теперь нужно высадить оставшиеся черепоцветы цепочкой, один за другим прямо в оранжевую зону леса.
Иду дальше вглубь леса, оставляя за собой цветы. Каждый раз нахожу укромное место для посадки: под корнями деревьев, за крупными валунами или в густых зарослях кустарника, срезая пару кустов. Выбираю места, где будет достаточно света и почвы. Каждый раз использую зелье роста, чтобы цветок быстрее разросся и начал излучать ауру, и каждый раз оставляю якорь для телепортации.
Наконец я добираюсь почти до самого особняка, куда люди почти никогда не заходят. Туман здесь настолько плотный, что кажется вязким, и мне это не нравится.
Здесь уже нет тропинок или следов человеческого присутствия. Только дикий лес.
Нахожу очередное укромное место — под огромным поваленным деревом с торчащими вверх корнями, оплетенными паутиной.
Сажаю последний черепоцвет, привычно поливаю его зельем роста.
Почему-то этот цветок сильнее всех остальных — его аура разливается вокруг волной, проникая вглубь чащи. Я чувствую это даже без медитации.
Подождать результата, или выбираться из леса?
Ладно, подожду немного.
Я создал мощную печать «Врат тьмы» на треть резерва, и уселся поудобнее, восстанавливая энергию в неглубокой медитации.
Туман обволакивал меня со всех сторон, клубился и подтягивал вязкие щупальца все ближе. Вокруг было тихо, и в этой вязкой тишине внезапно раздался шепот. Слова были неразборчивы, будто множество голосов говорили одновременно, пересекаясь и накладываясь друг на друга.
Я тихо выругался, подхватил рюкзак, копье.
Можно было остаться здесь, начертить защитную печать и с копьем наперевес встретить неведомую тварь лицом к лицу. Но я не хотел играть в героя и встречать опасность грудью. Я даже не пытался вслушаться в шепот, не тратил ни секунды на размышления: «показалось или нет?». Вместо этого я сразу сделал то, что и нужно было сделать: активировал печать «врат ночи», оставленную у пары цветков тому назад. Печать ослабла, но была достаточно крепка, чтобы выдержать единственное перемещение.
Мир вокруг меня дрогнул. На мгновение всё исчезло: и туман, и деревья, и даже шепот, а затем я оказался возле другого черепоцвета.
Здесь туман был менее густым, и шепота еще не было. Да и до опушки оставалось всего около километра — можно пробежать это расстояние минут за семь, не слишком торопясь и внимательно глядя по сторонам, чтобы не выскочить на какую-нибудь тварь.
Я побежал прямо сквозь туман. Сотня метров, две.
А потом, перепрыгнув через узкий овраг, я понял, что меня переместило от опушки едва ли не на границу с оранжевой зоной. И шепот сразу зазвучал в голове куда громче, чем раньше.
— Вот дрянь…
С одной стороны, дело плохо. С другой — теперь я могу перенестись к последнему посаженному черепоцвету. Что я сразу и сделал.
Очутившись рядом с цветком, я упал на колени и рванул в стороны затянутое горлышко рюкзака.
Первым делом я достал заранее подготовленную деревяшку с обмотанной тряпкой. Плеснул на неё немного «горючки» из стеклянного флакона и поджег ее. Вспыхнул слабый огонь, но за пару секунд разгорелся достаточно, спасибо алхимии. Это не то оружие, на которое стоит полагаться: огонь отпугивает слабых духов, но мне противодействует либо сильное существо, либо дух куда сильнее обычных. Но если печать не справится, любая помощь пригодится.
Вторым делом я вытащил из рюкзака лист бумаги с недописанной печатью защиты от духов. Пальцы едва заметно дрожали, но это не помешало мне достать карандаш и дорисовать недостающие руны.
Я влил в печать треть от имеющегося запаса. Руны на листке начали медленно светиться голубоватым светом. Но сильно это не помогло: я снова почувствовал нарастающий холод. Шепот становился еще громче. Голоса проникали в голову, нашёптывая бессмыслицу на чужом языке. Я не понимал ни слова и не старался понять. Пленка духовной защиты, которой я окутался весь, не помогала ни капли.