Прежде, чем закрыть деревянный ящик, кладу сверху плотную ткань и прижимаю ее широкой дощечкой, которая будет выступать в качестве походного стола — ингредиенты нарезать, приборы расставить.
Закрыв походный набор, проверяю защелки, а потом встряхиваю ящик. Всё надёжно закреплено — не слышу ни звука.
Хватаю рюкзак. Палатку я уже купил, дело за малым.
На выходе из секты сталкиваюсь с Апелием. Не знаю, куда он шел, но теперь шагает рядом со мной.
— Ну что, готов к приключениям? — бодро спрашивает одногруппник. — Или всё ещё мучаешься с подготовкой?
— Почти все купил. А у тебя как дела?
— Все, что можно, я узнал. Это… если нужно что-то достать подешевле, я могу помочь.
— Помочь? В каком смысле?
— У меня есть пара знакомых. Они могут достать кое-что полезное для похода по очень выгодной цене.
Мы оба знаем, что его «знакомые» — это городские пацаны, которые могут достать что угодно за полцены. Проблема лишь в том, что «достать» у них обычно означает «украсть». А уж если нас поймает стража со снаряжением, которое кто-то опознает как свое, будут лишние проблемы.
Красноречиво смотрю на него:
— Спасибо, но у меня достаточно монет.
Апелий закатывает глаза.
— Слушай, Китт, я понимаю твою осторожность, но эти ребята работают чисто. И у них можно разное достать, что так просто не купишь, и я сейчас не только о походном.
— И что они обычно достают? — спрашиваю без особого интереса, но Апелий оживляется, чувствуя, что я готов хотя бы выслушать.
— Да все, что угодно! Хорошие сапоги могут, походные плащи, ножи. Палатки там, не знаю… Мелочи всякие: веревки, фляги, карты. Редкие травы для зелий, наверное, тоже смогут. Иногда даже старинные карты или книги вору… э-э… достают. Ты ведь знаешь, сколько стоят такие вещи у торговцев? А эти ребята могут достать их за медь.
— И все это краденное? — уточняю я, хотя для меня ответ очевиден.
Апелий спокойно пожимает плечами.
— Не всегда. Иногда они правда знают, где взять дешевле. Но да, бывает и так.
Для меня это дикость. Не знаю. Если есть выбор, взять в лавке, пусть и дороже, или купить дешевле у воров, я выберу лавку. Не знаю, как бы я пел, если бы у меня не было денег, но деньги есть.
— Слушай, Китт, я понимаю твои принципы, — продолжает Апелий, правильно оценив мое молчание, — но у пацанов выбора нет. Они живут на улице, а стража закрывает глаза на них только потому, что эти ребята… ну, слишком мелкие, чтобы представлять угрозу. Кому десять, кому четырнадцать. Им нужно как-то выживать до того времени, как они смогут попробовать себя на испытании секты.
Я хмурюсь.
— То есть, те парни, которые на испытании с тобой были…
— Да, — дергает головой парень. — Мои ребята.
Мы проходим мимо лавки кожевника, откуда доносится запах свежевыделанной кожи. Впереди шумит рынок: крики торговцев смешиваются с гулом толпы. Но мои мысли далеко отсюда.
— Сколько им, говоришь?
— От десяти до шестнадцати. Ну, в основном. Чуть больше десятка пацанов, несколько девчонок. Ловкие ребята!
Апелий с легкой улыбкой рассказывает о «талантах» своих знакомых, словно это не более чем забавная история. Или просто свыкся с этой компанией и не понимает, как это звучит.
— И что, они всегда справляются? — спрашиваю я, стараясь не выдать своего внутреннего смятения. — Наверняка есть история, как их за руку ловили.
— Ну, почти всегда им везет, — пожимает плечами Апелий. — Они умные, шустрые, опытные. Да и кто будет ловить какого-нибудь мелкого пацана, который в дыру в заборе юркнул? Стража за такими не гоняется, у них других забот хватает.
Я молчу.
Мы лавируем между людьми. Впереди уже виднеется рынок, воздух наполняют крики торговцев и запахи свежей выпечки. Но мысли возвращаются к этим детям. Десять лет… В таком возрасте Китт бегал по двору с палкой, представляя себя героем из сказок. А они в это время учатся красть?
— Как ты вообще с ними познакомился? — спрашиваю я, чтобы отвлечься от этих мыслей.
— Ты думаешь, я на улицах не жил? — невесело скалится Апелий. — У меня тоже история… невеселая. Не суть. Просто, чтобы ты знал: секта — это лучший выход для них. Я им иногда монету-другую подкину, кому иногда работу найду или крышу над головой. Но всех сразу облогадетель… Облага…
Апелий замолчал, не справившись со сложным словом. Я же качаю головой, но молчу.
— А почему бы не устроить их всех на работу? — спрашиваю я, когда мы проходим мимо очередного ряда торговцев. — Ни за что не поверю, что в городе нет работы.